Убить Отца - Сандроне Дациери (2019)

– Я уже все прочел. Знаешь, что бросилось мне в глаза? – Данте встал и подошел к пластиковой доске, которую они повесили на стену. Доска уже была сплошь покрыта стикерами. Сняв один из них, он написал на нем борд-маркером: «НОЛЬ». – Все найденные ими улики указывали в одном направлении. Единственный похититель, а именно Бодини, никаких незнакомцев, никаких других мальчиков.

– Неужели за все время твоего заточения ферму ни разу не проверяли какие-нибудь власти? Не было ни санинспекций, ни проверок пожарной безопасности?..

– Были, и не раз, и инспекторов всегда встречал Бодини. Никому и в голову не приходило обыскивать башни, даже когда стало известно, что меня похитили. Единственные показания, не совпадающие с остальными, принадлежат типу, который жил в километре от фермы Бодини. По его словам, он частенько видел фары какой-то машины, останавливавшейся неподалеку от дома Бодини, но он всегда думал, что это просто влюбленные парочки, приезжающие пообжиматься.

– Может, так оно и было.

– Если ты в это веришь, мы даром теряем время.

– Данте, я же сказала. Я пытаюсь найти хоть одно доказательство, что между тобой и сыном Мауджери есть связь.

– Свисток.

– Кроме свистка. Мы это уже обсуждали. – Коломба открыла одну из папок, за чтением которой уснула накануне. Помимо прочего в ней был список, в некоторых случаях с детальным описанием, всех опрошенных после побега Данте или по тем или иным причинам подозреваемых в его похищении. – При поисках сообщника Бодини было опрошено тридцать человек.

– Твои коллеги вытянули из шляпы парочку растлителей и обыкновенных уголовников, но не нашли против них никаких улик.

– И что ты обо всем этом думаешь?

– Все они ни при чем. Отец держал меня в заточении на протяжении одиннадцати лет. Я видел его не реже чем раз в три дня. Все они за эти годы успели либо отсидеть срок, либо попасть в больницу, так что не могли бы навещать меня постоянно.

– И ты уверен, что Отец и Бодини не сменяли друг друга?

– Я был уверен в этом тогда и еще больше уверен сейчас. К тому же подозреваемые, которых мне показывали, не подходили по телосложению. Он старался изменять голос, говорил полушепотом, но телосложение не скроешь. Ты уже немного меня знаешь… Думаешь, мужчина и мальчик мне приснились?

– Не хочу тебе врать, Данте. Я не знаю.

Данте растянулся на полу.

– Если придется выбирать между добротой и честностью, всегда выбирай честность. Жалость мне не нужна.

– Хорошо, потому что многие считают, что я на нее не способна. Какие еще общие черты приходят тебе на ум?

– Возраст сына Мауджери.

– О’кей.

– Моего отца сделали козлом отпущения – точно так же, как и Мауджери.

– Но твоего отца не обвиняли в убийстве твоей матери. Она совершила самоубийство.

– Он убил ее холодным оружием, точно так же как и мальчика из второй башни.

– Членов семьи чаще всего убивают холодным оружием или тупыми предметами. Не у каждого итальянца дома хранится огнестрел.

– Не найдено никаких следов мальчика. Ни одного, – сказал Данте.

– Помимо крови в багажнике Мауджери.

– Которую оставил там Отец.

– Другими словами, этот Отец – настоящий ниндзя. Отвлекает от себя внимание, подставляет кого угодно, совершенно неуловим…

– Вот именно.

– Тогда какие у нас шансы против того, кто никогда не ошибается?

– Однажды он уже ошибся: мне удалось сбежать. – Данте зевнул и потянулся. – Я голоден, и меня все это достало. Как насчет в кои-то веки нормально поесть?

– Мне вечернее платье надеть?

– А оно у тебя есть?

– Ты правда хочешь, чтобы я ответила?