Последний выстрел - Линвуд Баркли (2019)

Татуировка оказалась очень простой. Барри увидел цифры – 6201. И почувствовал, как горе и стыд тяжелым грузом легли ему на плечи.

– Объяснить тебе, что это значит? – спросил Тревор.

Но в объяснениях не было необходимости. Дакуорт-старший сразу узнал номер своего полицейского значка.

Глава 37

Кэл

Вернувшись в дом на пляже, мы первым делом распаковали и разложили по местам продукты. Я хотел купить пива, но решил воздержаться – было бы неловко пить в присутствии Джереми, а ему это запрещать. Разумеется, будучи восемнадцати лет от роду, он вполне имел право опорожнить бутылку пива, что бы ни гласили по этому поводу законы штата Нью-Йорк. Но, учитывая наши обстоятельства, это казалось не вполне уместно.

К счастью, я закупил и безалкогольных напитков, а также пакет с колотым льдом. Прежде чем убрать то и другое в холодильник, я налил нам с Джереми по стакану кока-колы и бросил в каждый несколько кусочков льда.

– Давайте посидим на балконе, – предложил он.

Я охотно согласился.

Взяв стаканы и упаковку чипсов «Доритос», мы вышли на балкон и устроились на пластмассовых стульях.

– Я и не знал, что у Мэдэлайн есть этот дом, – заметил Джереми. – Думаю, она не говорила об этом моей матери, потому что не хотела, чтобы она им пользовалась.

– У твоей матери что, сложные отношения с Мэдэлайн? – поинтересовался я.

– Ну да. То есть вообще-то Мэдэлайн ей вместо матери. Но на самом деле все не так просто. Хотя Мэдэлайн мою мать вроде как вырастила и воспитала, мне кажется, мать все равно не воспринимает ее как родную. Поэтому, когда Мэдэлайн ей указывает, что делать, она всегда протестует.

– Ясно.

– Но вообще-то до того, как мою мать забрала к себе Мэдэлайн, жизнь у нее была паршивая. Ее отец обращался с ней как с рабыней. Я знаю, что иногда она кажется чересчур высокомерной, но на то есть свои причины.

– Это я понимаю. Каждый человек – продукт воспитания.

– А все-таки, кто такой Скотт? – спросил Джереми.

Вопрос застал меня врасплох.

– Он был моим сыном.

– Он что, мертв?

– Да.

– Простите.

– Ничего, все в порядке.

– А что с ним случилось?

Мне не хотелось посвящать Джереми в подробности, но я все же ответил:

– Он забрался на крышу высокого дома, и кто-то столкнул его оттуда.

– О черт, какой ужас. А ваша жена?

– Она тоже погибла. – Я посмотрел в сторону залива и проводил взглядом пикирующую чайку. – Ее застрелили.

Джереми явно растерялся, не зная, что сказать на это. Отхлебнув кока-колы, он бросил в рот пару чипсов.

– У каждого свои беды и сложности, верно? – выдал он чуть погодя.

– Верно.

– Иной раз думаешь, что тебе хуже всех, а потом вдруг оказывается, что у других ситуация еще похлеще твоей.

– Точно.

– И как давно все случилось?

– Лет пять назад.

– Выходит, вы уже начали понемногу отходить от этого?

– Нет.

– Но разве со временем боль не проходит?

Я невольно улыбнулся:

– Не знаю, как у других. А у меня – нет. Да я и не хочу этого. И потом, они приходит ко мне каждую ночь.

– Вы имеете в виду, во сне?

Я кивнул.

Джереми отпил еще колы и снова захрустел чипсами.

– Послушайте, а где те книжки, которые вы взяли с собой? – спросил он.

– У меня в чемодане. Плюс к этому здесь на полках тысячи томов.

– Тут есть и игры. Вам нравятся настольные игры?

– Некоторые, – ответил я. – Что, если после того, как я поджарю стейки, мы сразимся в скрэббл – или еще во что-нибудь?

– Пожалуй, – согласился Джереми, немного подумав. – Но я не очень хороший игрок.

– Я тоже. Послушай, мне нужно сделать телефонный звонок. Я выйду на пляж. Посидишь здесь?

– Конечно.