Лихорадка - Тесс Герритсен (2008)

– Мы уже дважды отменяли танцы по случаю праздника урожая, – заметила Ферн. – Первый раз в связи с гибелью госпожи Горацио, а потом – из-за участившихся драк.

– Но не кажется ли вам, что полезно припасти для них что-то позитивное? Морковку за хорошее поведение. Я бы не стал отменять бал. Какие еще стимулы можно придумать?

– Как насчет страха смерти? – пробормотала англичанка.

– Нам нужно положительное подкрепление, – возразил Либерман. – Нам нужно что-то хорошее. Позитив. Позитив.

– Бал может обернуться катастрофой, – высказалась Ферн. – Две сотни детей в одном спортзале. Достаточно одной драки, и мы получим оголтелую, орущую толпу.

– Значит, надо заранее отсеять самых буйных. Это я и имею в виду, говоря о положительном подкреплении. Тот, кто нарушает правила поведения, автоматически не допускается на праздник. – Он сделал паузу. – Вот, скажем, те два мальчика, что дрались сегодня.

– Ной Эллиот и Джей-Ди Рейд.

– Начните с них. Это послужит примером для остальных.

– Я отстранила их от учебы до конца недели, – сообщила Ферн. – Сейчас за ними приедут их родители.

– Я бы на вашем месте немедленно довел до сведения всей школы, что эти мальчики не допущены на праздник и такая же участь впредь ждет всех нарушителей порядка. Сделайте из них антигероев. Пусть на их примере все видят, чего делать нельзя.

Молчание затянулось; все смотрели на Ферн, ожидая ее решения. Она так устала отвечать за все, устала отбиваться от обвинений в свой адрес. Но вот появился доктор Либерман, который учит ее, что делать, и она даже обрадовалась тому, что можно ему подчиниться. Переложить ответственность на кого-то другого.

– Хорошо. Бал состоится, – заключила она.

Раздался стук в дверь. Когда в комнату вошел Линкольн, сердце Ферн забилось быстрее. Вместе с начальником полиции в помещение ворвался характерный зимний запах. Сегодня он был без формы, в джинсах и старой охотничьей куртке, а в его волосах застряло несколько сверкающих снежинок. Он выглядел усталым, но утомление лишь усиливало его мужскую привлекательность. И она в который раз подумала: «Тебе нужна хорошая женщина, которая бы холила тебя и лелеяла».

– Извините за опоздание, – сказал он. – Я только что вернулся в город.

– Собственно, мы уже заканчиваем, – сообщила Ферн. – Но нам необходимо переговорить, если у вас есть время. – Директриса поднялась из-за стола и смутилась от его удивленного взгляда, которым он окинул ее убогий наряд. – Мне пришлось вмешаться в очередную драку, и меня в результате толкнули на землю, – объяснила она. И поправила куртку. – Экстренная смена декораций. Цвет, правда, не мой.

– Вы не пострадали?

– Нет. Хотя больно расставаться с хорошими итальянскими туфлями.

Линкольн улыбнулся, словно подтверждая, что даже в столь непритязательном виде Ферн остается обаятельной и остроумной и что он это ценит.

– Тогда я подожду вас в приемной, – пообещал он, выходя.

Она не могла просто встать, выйти и догнать его. Нужно было красиво обставить свой уход. Освободилась она минут через пять и, когда вышла, обнаружила, что Линкольн в приемной уже не один. С ним была Клэр Эллиот.

Казалось, они даже не заметили появления Ферн, так были поглощены друг другом. Их руки не соприкасались, но Ферн заметила в лице Линкольна столько силы и одухотворенности, сколько никогда не замечала. Он как будто очнулся от долгой зимней спячки и снова ожил.