Город мертвых - Город мертвых (2016)

Петли двери находились слева, Фрост стоял справа. Он потянулся за косяк левой рукой, нащупал выключатель и включил в ванной свет. Как только в комнате стало светло, Даггет двинулся вперед, переступил порог и произнес слово, которого Фрост никогда не слышал от него – да и от других мормонов тоже, – а затем попятился назад так быстро, что Фрост не успел даже последовать за ним.

В большой ванной комнате, выложенной белой керамической плиткой с голубоватым рисунком, располагалась пара раковин на длинной стойке, душевая кабина прямо по курсу, слева – ванна, достаточно просторная, чтобы вместить одновременно мужа и жену. Над ванной, частично опускаясь в нее, с потолка на толстой и бугристой органической веревке, выглядевшей как пуповина Антихриста, свисал на вид грязный и жирный мешок размером чуть больше человека, при этом поблескивая разными оттенками серебристого и серого.

Форма капли предполагала беременность. Шуршащий звук, исходящий от мешка – шепот, который Фрост слышал через открытую дверь, – возможно, намекал на неспокойный зародыш немыслимой природы. По общему впечатлению это был кокон. Движение внутри столь огромного инкубатора не отражалось на нем, поверхность не рябила и не бугрилась.

Дальше от двери, за ванной, в душевой кабине за стеклянной дверцей висел второй кокон. Он занимал почти все пространство кабинки.

Плохое предчувствие охватило Фроста еще во время обнаружения глаза в отрезанном языке. Теперь оно созрело в полноценный ужас. Он пытался заверить себя, что эти штуки противоестественные, необъяснимые привычными законами природы, странные и непонятные, да, но только потому, что с подобным Фрост никогда раньше не сталкивался. Со внеземной формой жизни. Природой Вселенной, просто не из этого мира. Или с результатом какой-то мутации вполне земного животного. Интуитивное знание, однако, затмевало все, чему его когда-либо учили. Он не мог обосновать логически, что таится за этой сценой, в основе самой ситуации лежала работа сверхъестественной силы.

Оправившись от шока первого столкновения с коконами, Даггет снова вошел в ванную: Фрост шагнул на порог за своим партнером. Они никогда еще не сбегали ни от какой опасности, не потому, что были бесстрашными, а потому, что стоило трусливо отступить один раз, и они отступили бы вновь и вновь, и так до тех пор, пока навсегда не лишились бы способности исполнять свой долг.

Даггет, сделав очевидное усилие над собой, приблизился к кокону, висевшему над ванной, и Фрост сказал, чтобы он был осторожен, на что Даггет ответил:

– Что-то очень странное с поверхностью этой штуки.

– Не только с поверхностью, – промолвил Фрост.

Постоянный шуршащий звук не становился громче, но начал казаться Фросту все более зловещим. Он подумал о змеях, между тем знал: дело не в них и не в чем-то, с чем он когда-либо сталкивался.

Даггет приблизился к кокону, их разделяло теперь едва ли двенадцать дюймов, когда он сказал:

– Выглядит мокрым или жирным, но, похоже, дело не в этом. Он блестит, потому что поверхность в постоянном движении, по ней ползает что-то серебристое, словно крошечные капли металла, вот только это не может быть металл, потому что они выглядят… живыми. Как блохи, но меньше блох, такие мелкие, что я не могу их рассмотреть, и их тут тысячи, может, миллионы, они шевелятся и постоянно танцуют по всей поверхности.

Там, где пуповина соединялась с потолком, серая ткань как будто проела пластик, чтобы прикрепить кокон к балке.

– Нам за такое не доплачивают, – сказал Фрост.

– Дельце на парочку миллионов.

– И нам нужно подкрепление.

– Ага, – сказал Даггет. – К примеру, Национальная гвардия.

– Или спецназ из Ватикана.

– Готовься стрелять в эту мерзость, если она что-то сделает, – сказал Даггет, пряча пистолет в кобуру под своей лыжной курткой.

Фрост знал – напарник всегда осторожен, но его собственный страх сейчас обострился тревогой.

– Что ты делаешь?