Город мертвых - Город мертвых (2016)

Пациенты в пижамах, сидящие в инвалидных колясках, выражали свои тревоги и непонимание с помощью того самого нытья, свойственного всему человечеству, но сестра Ньюбури до прибытия Строителя утешала их, казалось, с искренним сочувствием. Это была юная женщина, созданная по высочайшим стандартам человеческой красоты. Вне зависимости от того, какой вид имел Строитель – мужчины или женщины, им всегда придавалась настолько прекрасная внешность, что люди, бывшие их потенциальными жертвами, вначале завороженно замирали.

Красота обезоруживает. Красота заманивает.

Все пациенты обоих полов не могли отвести взгляда от этого светловолосого голубоглазого видения, одетого в стандартный больничный костюм, словно интерн или санитарка. Она стояла перед ними в центре, они же сидели в креслах, выстроенных полукругом.

– Я ваш Строитель, – сказала женщина искушающим, музыкальным, выразительным голосом.

Сперва она приблизилась к пациенту-мужчине, который улыбался ей.

Без сомнения, больного развлекала последняя в его жизни похотливая мысль. Она потянулась к нему, повернув правую руку ладонью вверх, и он казался завороженным и немного смущенным ее очевидным приглашением. Он подался вперед и вложил свою руку в ее.

В тот же миг детали ее руки – кожа, ногти, костяшки пальцев – словно растворились до запястья. Форма руки сохранилась, но ее плоть, казалось, волшебным образом стала бесчисленными миллионами невероятно маленьких насекомых с радужными крыльями, роящихся таким образом, чтобы сохранить изначальные очертания кисти.

Пациент вскрикнул от неожиданности и попытался выдернуть руку обратно, но не смог вырваться из ее хватки. Рука женщины, теперь ставшая роем, бескровно поглощала его плоть и кости до самого предплечья, а затем, в течение всего двух секунд, – до плеча.

Ужас разорвал оковы парализующего шока, и пациент начал кричать, но она заглушила его. Ее чувственный рот открывался, пока не стал гротескным, и ее стошнило еще одним серебряным роем ему в лицо, которое тут же провалилось само в себя. Наноживотные наполнили череп мужчины, поглощая его изнутри, и хлынули вниз по остатку шеи в его тело, постоянно передавая материалы по своему длинному ручейку назад в рот Строителя, словно в обратном отрыгивании.

Единственная амбулаторная пациентка из трех присутствующих вскочила со своего кресла, однако сестра Ньюбури шокером призвала ее к порядку. Дергающаяся женщина упала к ногам Строителя.

Вторая тоже кричала, пока опустошаемое тело мужчины таяло изнутри, исчезая, словно сдувающийся шарик. Женщины были старыми и больными, но, несмотря на это, хотели жить. Джон Мартц презирал их. Они жаждали жизни даже в старости, по той причине, что все человечество было раковой опухолью с неостановимой алчностью.

Фигура Строителя от впитывания массы человеческого тела приобрела странную форму. Когда Строитель переключила внимание на добычу, сидящую в одном из кресел, ее одежда будто вспенилась туманом, который она втянула в себя, поскольку это изначально не было одеждой, а являлось еще одной частью ее аморфного тела. В своей наготе она больше не была прекрасна по любым человеческим стандартам, как и перестала быть человеком всеми частями своего облика. Она превратилась в яростную подвижную массу крапчатой серо-серебристой материи, пронизанной уродливыми мазками красного, что быстро темнели до грибного серого, стала клубящимся вихрем живой ткани, которая словно радовалась своей хаотичности и для функционирования совершенно не нуждалась в структурированных органах или скелете.

Из этой клубящейся массы вырвался толстый серебристый штопор, вероятно, составляемый миллиардами наноживотных, и ввинтился в грудь одной из сидящих в креслах женщин, мгновенно заставив ее умолкнуть.