Плохая шутка - Иван Миронов, Александр Варго (2019)

«Иди, не бойся», – повторил голос, и Денис понял, что он не услышал эти слова, а почувствовал их в своей голове. И это не был его внутренний голос. Этот новый голос озвучивал в его голове чужую мысль чужими словами.

«Я не могу туда идти. Эта скотина Анку меня уже не отпустит. Он ждет меня там», – мысленно проговорил Денис, чувствуя себя немного глуповато и понимая, что голоса не существует и ответа он не дождется.

Но голос ответил.

«Иди и делай то, что должен. Жнец не увидит тебя».

Жнец. Судя по всему, голос так называл Анкудинова. Денис отметил про себя, что это имя, Жнец, очень подходило Константину Андреевичу.

– Денис, ничего не бойтесь, – голос священника звучал неуверенно. – Вы в храме Божьем.

Денис повернулся к отцу Павлу и ответил, но не священнику, а голосу внутри:

– Идемте. Но если вдруг со мной начнет происходить что-то странное, затащите меня обратно в эту дверь.

Священник непонимающе приподнял бровь. В его лице чувствовалась нешуточная борьба эмоций. Наконец он кивнул.

– Хорошо.

И вышел первым, словно давая понять Денису, что бояться нечего. Денис мельком увидел в глазах священника довольное выражение, словно тот радовался тому, что так просто смог уговорить испуганного посетителя. В этот момент отец Павел стал ему еще более симпатичен.

Он шагнул за дверь следом и остановился, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Константин Андреевич, Жнец, себя никак не проявил. Ни голоса, ни свербящего ощущения в голове. Ничего. Только шум машин от находящейся рядом дороги.

Сзади раздался скрипучий, с истерическими нотками, старушечий голос:

– Молодой человек, вы здесь не один. Дайте пройти.

Денис пропустил сварливую старушку и пошел следом за отцом Павлом, который время от времени настороженно оборачивался, словно думая, что Денис убежит прочь, хихикая и громко возвещая кару на головы неправедных.

Часовня оказалась невысоким зданием из сруба, окруженным кленами и палисадниками. Здесь после помпезности и монументальности храма все казалось легким и открытым. Словно бы они находились не в центре мегаполиса, а в какой-нибудь малочисленной, хоть и богатой, деревушке.

Отец Павел поднялся по ступенькам, открыл одну створку дверей и обернулся к Денису:

– Ничего страшного не произошло?

И вновь неосознанное выражение довольства показалось на его лице.

– Кажется, не произошло, – проговорил Денис, но все же поспешил войти следом за отцом Павлом под свод часовни.

Они оказались в небольшом, но довольно просторном помещении. В отличие от храма, закованного в камень, часовня казалась более живой, естественной: стены из сруба, пробитого паклей; слегка поскрипывающий деревянный пол; мягкий дневной свет, льющийся сквозь узкие окна – здесь было естественнее размышлять о праведной жизни, чем о наказании за неправедную. Денис мысленно порадовался, что в итоге они пришли сюда. В часовне он почувствовал себя более уверенно.

Отец Павел повел Дениса мимо, в дальний угол справа от иконостаса, занявшего центральную часть стены. Здесь в углу на стене висела высокая, метра три-четыре, икона Божьей Матери, восседавшей на троне в короне на голове и со скипетром и державой в руках. На коленях у нее был младенец Иисус.

Священник подвел Дениса к темно-коричневой деревянной подставке с покатым верхом, доходящей Денису до груди. Там, на подстеленной материи, лежала книга с длинной и широкой атласной лентой между страниц и большой крест.

Отец Павел повернулся:

– Вы побудьте здесь, а я сейчас вернусь.