Глушь - Арне Даль (2019)

– Немногое, – ответила Лаура Энокссон. – Единственный ребенок в семье из Рогсведа. Мы никогда не говорили о ее родителях, но я заметила, что это была болезненная тема.

– Лет в восемнадцать-девятнадцать она провела год в США, – сказала Блум.

– Об этой поездке она тоже ничего не рассказывала.

– Совсем ничего? Вы ведь проводили с ней много времени после того, как ее избил Эдди Карлссон, наверняка часто оставались наедине и беседовали с глазу на глаз. Это были очень тяжелые для нее дни.

– Да, это так, – подтвердила Энокссон. – Малышка Йессика. Бедная девочка. Иногда мне казалось, что ей пришлось столкнуться со всем злом, царящим в патриархальном обществе. Это немало.

– Она была озлобленной?

– Скорее, собранной. Как будто ждала подходящего момента.

– Ждала подходящего момента?

– Я не могу этого как следует объяснить, – задумчиво протянула Энокссон. – Она все повернула внутрь, словно накапливая что-то в себе. Об этом наверняка больше известно Эббе.

– Эббе?

– Вы ведь, конечно, говорили с Эббой? Тетей Йессики, из Елливаре.

– Нет, мы не знаем никакой тети из Елливаре.

– Ее зовут Эбба Хульт, – уверенно сказала Лаура Энокссон.

* * *

Огонь в камине отбрасывал колдовские отсветы на гостиную в маленькой однокомнатной квартире. За окном виднелся белый силуэт подсвеченной Елливарской церкви. На столике перед собеседниками над тремя чашками кофе поднимался пар, и стояло блюдо с семью видами печенья.

Бергер помешал ложечкой кофе и поднял глаза на женщину. Хотя ей было за шестьдесят и волосы уже поседели, лицо ее напоминало Йессику Юнссон. Не в последнюю очередь благодаря ясному, но блуждающему взгляду на строгом лице.

– Итак, Эбба, – начал Бергер. – Расскажите о ваших с Йессикой отношениях.

– Она была моей племянницей, – сказала Эбба Хульт. – Но что касается настоящего времени, то я знала о ней только то, что она живет в Порьюсе. И вот узнала, что там произошло.

– Но она ведь росла здесь, в Рогсведе, живя у вас?

– Да, с восьми лет до восемнадцати.

– А почему не у родителей?

Эбба Хульт поморщилась и отпила немного кофе.

– Угощайтесь печеньем, – сказала она, подкрепив слова жестом в сторону переполненного блюда. – У меня редко бывают гости.

– Спасибо, – поблагодарил Бергер и взял одно печенье. Было заметно, что оно много лет пролежало в морозилке.

Эбба Хульт кивнула и продолжила:

– Мы с моей сестрой Эвой вместе переехали в Стокгольм, чтобы там учиться. Это, должно быть, случилось в тысяча девятьсот семьдесят третьем году. Она стала воспитательницей, а я логопедом. Она познакомилась с Уве Юнссоном, и они поженились в семьдесят восьмом. Через два года у них родилась Йессика.

– Вы так и не вышли замуж, Эбба?

– Честно говоря, я предпочитаю женское общество, – ответила Эбба Хульт и слегка улыбнулась. – Особенно если альтернативой является какой-нибудь Уве Юнссон.

– Значит, вам не очень нравился муж вашей сестры Эвы?

Хульт развела руками.

– Собственно говоря, ничего плохого об Уве сказать нельзя. Он был очень умен, занимался какими-то научными исследованиями. Но он всегда как будто отсутствовал. Например, мне кажется, что он очень мало общался с дочерью. А потом, когда случилось это несчастье, он вообще уехал, да еще и как можно дальше отсюда. Нашел какую-то работу в университете в Данидине.

– А где это?

– В южной части Новой Зеландии, – криво усмехнувшись, ответила Эбба. – То есть буквально так далеко, что дальше некуда.

– Эбба, вы не могли бы рассказать о несчастье?

Эбба Хульт сначала долго кивала, потом покачала головой.