Глушь - Арне Даль (2019)

Они влетели на территорию аэропорта Елливаре, и Бергер, наплевав на правила, припарковал машину на месте для инвалидов. Пробежав через небольшой зал вылета, Бергер и Блум нашли свой выход, увидели, что на часах почти четыре, и услышали объявление, в котором их просили пройти на посадку.

Последнее предупреждение.

Бергер подбежал к стойке, размахивая электронным билетом на экране мобильного. И тут он вдруг бросил взгляд на свой собственный телефон, остановился и в сотый раз набрал номер Ди.

И ему ответили.

Он замер. Рядом громко возмущались сотрудники аэропорта, но он их не слышал.

– Кто это? – резко спросил он.

Какой-то металлический женский голос, совсем не похожий на Ди, произнес что-то непонятное.

– Черт возьми, с кем я говорю? Это ты, Йессика?

Казалось, он разговаривает с царством мертвых. Ему почудилось, что языки адского пламени лижут телефон изнутри. Но тут голос на другом конце зазвучал нормально.

– Алло? – раздалось из трубки.

– Кто это? – повторил Бергер, но уже догадывался, каким будет ответ.

– Это я, – ответила Ди. – Я в больнице.

Бергер не мог пошевелиться. Это было невозможно.

– В больнице? Что случилось?

– Провалилась под пол. На заводе угольной кислоты в Лильехольме. Пролежала без сознания несколько часов. Но сейчас все в порядке.

Вздох, вырвавшийся из легких Сэма Бергера в это мгновение, был самым глубоким за всю его жизнь. Он опустошил его тело и вдохнул в него новую жизнь. Бергер ощутил, как разгладилось его лицо, скрытое бородой.

Потом почувствовал, что расплывается в улыбке. И обернулся, чтобы сообщить новость Блум.

– С Ди все в порядке, – сказал он.

Но ее там не оказалось. Молли Блум исчезла.

Он огляделся, поискал ее взглядом, но ее нигде не было видно.

Людей в маленьком зале было совсем немного, и осмотр занял мало времени. Бергер кричал и звал Блум. Подбежав к женскому туалету, распахнул дверь и выкрикнул имя Молли, потом погромче, потом открыл двери всех кабинок. Никого. На всякий случай заглянул в мужской туалет, там тоже никого не нашел.

Он бегал от стойки к стойке, пока, наконец, не убедился, что ни Сэм Бергер, ни Молли Блум не сели на самолет до Стокгольма. Он еще около часа носился по аэропорту. Расспрашивал встречных, всех до единого, но никто не видел светловолосой женщины в белом пуховике.

Никто во всем аэропорту ее не заметил.

В конце концов, Бергер остался в зале практически в одиночестве.

Выйдя на парковку, он чувствовал себя странно опустошенным. Совершенно белая площадка. Там ничего не происходило, и не видно было ни одного знака, который подсказал бы, что случилось.

А снег равнодушно валил с небес.

«His soul swooned slowly as he heard the snow falling faintly through the universe and faintly falling, like the descent of their last end, upon all the living and the dead»[7].

Бергер сел в джип. И здесь пустота.

Он включил дворники. Они смели с окна толстый слой снега. Но на стекле что-то осталось.

Бергер не удивился.

Он вылез из машины, взял конверт, засунутый под стеклоочиститель, и вернулся за руль. Открыл конверт и достал рисунок. Бергер догадывался, что он увидит. Так и оказалось. На листке бумаги был нарисован четырехлистный клевер.

IV

33

Среда, 25 ноября, 10:07

Перед глазами у него Маркус и Оскар в овражке, поросшем мать-и-мачехой. Оскар улыбается, Маркус смеется. Отправной пункт. Неподвижная точка вращающегося мира.

Когда-нибудь он поймет, что он сделал не так. Когда-нибудь он осознает, чем оскорбил Фрейю. Мать его детей.

Он оказался несостоятелен как отец.

И несостоятелен как любовник.