Где скрывается правда - Кара Томас (2019)

Мэгги выдвигает стул и садится. Глаза у нее налиты кровью. Я сажусь за стол напротив нее. На тарелке меня уже ждет глазунья. Не верится, что она до сих пор помнит, какое блюдо из яиц я люблю больше всего.

– Как прошли поминки? – спрашивает она.

– Тяжело. – Я протыкаю желток вилкой.

Кофеварка пищит, сообщая, что кофе готов. Мэгги отодвигает стул и встает из-за стола.

– Тебе нужен компьютер, чтобы зарегистрироваться на рейс?

Я откладываю вилку.

– Гм, если честно, мне хотелось бы позвонить и отложить рейс до конца недели, чтобы пойти на похороны к Ари. Если ты не против.

Мэгги выглядит растерянной, и мое сердце замирает. Вдруг на лестнице раздаются шаги. На кухню, потирая глаза, заползает Кэлли.

– Смотрите-ка, кто решил составить нам компанию, – говорит Мэгги. – Что это ты так рано встала?

Кэлли наливает себе чашку кофе, прислоняется к стойке и пожимает плечами.

– Так ты не против? – спрашиваю я Мэгги. – Если я останусь еще на пару дней?

Она снова обращает на меня внимание.

– Конечно. Оставайся у нас сколько хочешь. Однако на похороны тебе нужно будет надеть что-нибудь поприличнее. Как насчет того, чтобы съездить в «Таргет»?

Кэлли глядит на нас поверх кружки.

– Тесса сегодня собиралась поехать со мной к Эмили. Наверное, ей сейчас тяжело.

– А-а-а. – Я вижу, что Мэгги расстраивается, но уже через пару секунд она снова улыбается. – Ладно, тогда, может, завтра?

– Конечно. А пока Тесса может надеть что-нибудь мое, – говорит Кэлли. Она кивает головой в сторону лестницы. – Я покажу, что у меня есть в шкафу.

Все игнорируют тот факт, что у Кэлли второй размер, а у меня – шестой. Ясное дело, Кэлли просто хочет, чтобы от меня отвязались; но Мэгги почему-то не кажется странным, что ее дочь, еще два дня назад сравнивавшая меня с бездомными попрошайками, теперь собирается играть со мной в переодевания у себя в комнате.

Я благодарю Мэгги за завтрак, мою за собой тарелку и следую за Кэлли в ее спальню.

Окно до сих пор открыто, вонь перегара сменилась запахом сырой земли с улицы. В Орландо после дождя воздух становится влажным до духоты. А когда дождем пахнет в Фейетте, ты ощущаешь, каким это место было до того, как человечество испортило его своим безобразием.

Кэлли садится в офисное кресло и начинает заплетать волосы.

– Ночью я думала, почему жертвой стала именно Ари. Она непохожа на остальных девушек.

– И Лори – тоже, – отвечаю я.

– Понятное дело, но ведь Ари на Лори тоже не была похожа, – говорит Кэлли. Она собирается с духом, как будто подбирает слова, чтобы они не звучали слишком жестоко. – Я имею в виду… Ари была симпатичной, да, но она не была особенно уверена в себе. Ей нравилось думать, что она хорошо знает уличную жизнь, но на деле она в ней ничего не смыслила.

Ник говорил, что Ари хотела уехать из города. Может, она просто подсела в машину не к тому человеку.

«Или все было еще хуже», – думаю я, вспоминая горячее дыхание Мэри Дюрелз на своей шее.

– У Ариэль была работа в Мейсоне? – спрашиваю я Кэлли.

Она заканчивает заплетать косу и завязывает ее резинкой.

– Вряд ли. Она подрабатывала няней, пока была в средней школе, но, когда ее мама вышла из декрета, отец заставил ее присматривать за Кэрри Энн и Дейвом.

Я сажусь на кровать и вытягиваю ноги; колени чуть хрустят. Не знаю, как признаться в том, что сказала мне Мэри, чтобы не казалось, будто я подозреваю Ариэль в занятии проституцией. Я вдруг вспоминаю, как мы собирались дома у Кэлли и играли в отель. Семилетняя Ари выполняла роль администратора, спокойно сидя за складным столом в старом пиджаке Мэгги и сатиновом шарфе. Во что бы мы ни играли, Ариэль соглашалась на любую роль, которую ей давали.

Кэлли глядит на меня, заметив, что я отвлеклась.

– Что такое?

– На поминках Мэри Дюрелз намекнула, что Ари была, ну, знаешь… что она продавала себя.

Кэлли хмыкает.