Ранняя пташка - Джаспер Ффорде (2019)

– Консервированный томатный соус «пастетта», потереть моцареллу на терке… добавить муки, – сказала она. – Сладкий перец всех видов, анчоусы.

– Похоже на рецепт пиццы, – заметила Аврора. – Хочешь еще «Сникерс»? Меня угостил спонсор. У меня в машине их несколько сотен.

– Ну тогда давайте.

Она протянула мне упаковку из пяти батончиков.

– Наверное, я снова должен вас поблагодарить, – сказал я.

– Нет, – ответила Аврора, – это я отчасти виновата в том, что ты застрял здесь. Мне нужно было бы проследить, как у тебя дела.

– Свежая цветная капуста, – продолжала бормотать Блестящая Диадема, – и немного чая улун.

– Не похоже, чтобы она направлялась в ближайший супермаркет, ты не согласен? – спросила Аврора. – А эта имеет к тебе какое-либо отношение?

Она указала на торчащие из-под «Бьюика» ноги Бригитты, беспомощно шевелящиеся.

– Да, – сказал я, – она попыталась меня укусить, когда я отвернулся.

– Она проделывает какие-нибудь фокусы?

– Она ест мертвецов.

– Едва ли это можно считать фокусом, ты не находишь? – заметила Аврора, опускаясь на корточки и заглядывая под машину.

– Да, – согласился я, – скорее это инстинкт самосохранения.

– Так, подожди-ка, – сказала Аврора, – кажется, это Бригитта.

– Мандерлей, – не задумываясь, подсказал я.

Я нигде не слышал и не читал эту фамилию; я просто ее знал. Также я не понимал, но почему-то не удивлялся, откуда мне известно, что Бригитта Мандерлей служила в Оттомане, что ее любимый цвет – желтая охра, она любит собак, Уильяма Теккерея, а также гулять в Скалистом крае [103], что день рождения у нее девятого числа после Весеннего пробуждения, как и у меня.

– Как это грустно, – сказала Аврора, глядя на жалкие остатки того, что когда-то было Бригиттой.

На самом деле это было очень мягко сказано.

– Минуточку, – спохватилась Аврора, – кажется, Бригитта получает жалованье по тарифу «Бета». Значит, кто-то продал ей свой «морфенокс». Тот… кому препарат Зимой не понадобится.

При этом она выразительно посмотрела на меня. Мне хотелось надеяться, что приливший мне к щекам жар был не слишком заметен.

– Не переживай, – продолжала Аврора, – я не скажу ни единой живой душе, хотя если бы ты не продал ей «морфенокс», у нее не завяли бы мозги.

Честное слово, мне не нужно было напоминать об этом.

– Я не продавал ей свой «морфенокс», – возразил я, и мои слова были в каком-то смысле правдивыми.

– Вот как? Ну на самом деле это не имеет значения.

Достав из кобуры «Колотушку», она направила ее на Бригитту. Лунатиков, не являющихся Шутниками, обыкновенно отправляют на покой.

– Нет! – поспешно воскликнул я. – Я хочу сказать, я обо всем позабочусь. Мне нужно к этому привыкать.

– Справедливо, – согласилась Аврора, убирая «Колотушку» в кобуру.

– Как вы оказались здесь, в подвале? – спросил я, желая переменить тему. – Если, конечно, вы не имеете ничего против того, чтобы мне ответить.

Аврора кивнула в сторону Отсутствующих.

– Собираю лунатиков для «Гибер-теха». Проекту «Лазарь» постоянно требуются новые Шутники, вот я и заглянула сюда. Производителя, скорее всего, отправят на ферму, а вот Блестящую Диадему, пожалуй, возьмут. Я постараюсь привести сюда наших людей до того, как вмешается Токката. У нее старомодные представления о том, чем мы занимаемся в нашем комплексе. Она просто отправляет всех без исключения лунатиков на покой, а затем требует обычную премию, показывая большой палец левой руки Управлению по контролю за грызунами.

Аврора собралась было уходить, но тут заметила большую синюю машину.

– Подожди-ка, это ведь синий «Бьюик», так?

Я кивнул.

– Тот самый, о котором болтали Уотсон и Моуди?

– И не только они.

Остановившись, Аврора посмотрела на машину, затем на останки лунатиков, затем на брелок в виде кроличьей лапы, который я все еще сжимал в руке.