Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Уж поверь мне, это дизайнерская защита, адаптированная к неонатициду. С психологической точки зрения расхождения между рассказом Кэти и вещественными доказательствами можно объяснить либо диссоциацией, либо открытым враньем. И ты догадываешься, за какой из этих двух вариантов ухватится защита. Однако краткие эпизоды диссоциации не говорят о невменяемости, – пожал плечами Риордан, закинув конфетку себе в рот. – Другой аспект состояний диссоциации заключается в том, что стоит дать мисс Хэтэуэй большой кусок веревки – и она повесится. Ее эксперт никак не сможет доказать, что диссоциация была вызвана скорее психическим стрессом от родов, чем стрессом от совершения убийства. Это все равно что пытаться выяснить: что было раньше – курица или яйцо.

– Это может нас куда-нибудь завести, – ухмыльнулся Джордж и откинулся на спинку стула.

– Прямиком в тюрьму штата.

Джордж кивнул:

– Нам потребуется раскрывать какие-либо психологические особенности амишей?

– Зачем? – Вставая, Риордан застегнул пиджак. – Убийство есть убийство.

Когда он целовал ее, на них градом сыпались листья, покрывая его спину ярким бордо кленов и тусклым золотом дубов. На траве наподобие крыльев огромного черного ястреба была раскинута ее шаль, заменяющая одеяло. Адам принялся вынимать булавки из ее платья, и Кэти положила руки ему на плечи. Он осторожно втыкал каждую булавку в кору дерева, стоящего рядом, и она любила его за это тоже – что он заботится о том, чтобы потом она не испытывала неудобства.

Упал фартук, и распахнулось платье. Кэти в смущении закрыла глаза и почувствовала, как Адам склоняется к ее груди, раздвигая белье из тонкого хлопка. Она прижала его голову к груди, воображая себе, что он пьет из сосуда ее сердца.

Он не говорил ей, что любит ее, но это не имело значения. То, как он обращался с ней, было истинным мерилом его любви. Слова ничего не значили. Адам скажет ей, когда все кончится, когда это не опошлит происходящее между ними.

Потом он сбросил свою одежду. Глядя на них, нельзя было сказать, что один из «простых», а другой – нет. Это была последняя сознательная мысль Кэти, и Адам навалился на нее всем телом, жар которого лишил ее дара речи и прогнал все страхи.

Раздвинув ей ноги, он налег на нее и согнул ей ногу в колене, и ее тело стало для него своего рода колыбелью. Потом он с серьезным выражением взглянул на нее сверху вниз.

– Мы можем остановиться, – прошептал он. – Прямо сейчас, если хочешь.

Кэти сглотнула:

– Ты хочешь остановиться?

– Не больше, чем быть четвертованным.

Она приподняла бедра, почувствовав, как он с усилием входит в нее, и от боли у нее потемнело в глазах. Она подумала об автотуристах, которые останавливаются под дорожным указателем примерно в пяти милях отсюда на восток, на котором значится: «ИНТЕРКОРС»[13], и как они хихикают, указывая вверх, а один из них фотографирует. Она почувствовала, как ее плоть поддается под натиском плоти Адама, испытывая самое сладкое на свете подчинение. А потом Адам просунул руку между их телами и прикоснулся к ней.

– Давай со мной, – прошептал он.

Кэти подумала, Адам говорит про завтрашний день, когда он уедет в Шотландию. Подумала, что он навсегда останется с ней. Но в следующий момент она ощутила, как ее тело раскручивается сильнее и сильнее, словно рассеиваясь в виде ярких белых семян молочая. Она перевела дух, и на них, как благословение, упали еще несколько листьев. Адам лежал рядом с ней, улыбаясь и поглаживая ее по бедру.

– Ты в порядке?

Кэти кивнула. Если она заговорит, то скажет ему правду: она совсем не в порядке, а ощущает страшную пустоту, теперь, когда знает, каково это – быть наполненной.

Он завернул ее в шаль, и от этого она ощутила себя больной.

– Нет. – Кэти оттолкнула его руки, отстраняясь от тонкой шерсти. – Не надо.

Почувствовав изменение в ее настроении, Адам привлек ее к себе.