Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

Он поднял мою руку, и мои пальцы раскрылись, как роза.

– Он тебя любит?

– Любит, – сглотнув, ответила я и засунула руку в карман.

– А ты его?

Я не ответила, но повернула голову, чтобы увидеть желтый прямоугольник света – кухонное окно – и силуэты Сары и Купа, склонившихся над двойной раковиной. Куп вызвался помочь ей убрать со стола, чтобы мы со Стивеном могли поговорить. Мне стало интересно: думает ли он обо мне и сомневается ли по поводу моих слов.

Когда я вновь посмотрела на Стивена, он чуть улыбался. Потом притронулся пальцем к моим губам.

– Вопрос задан, ответ получен, – сказал он, затем нежно поцеловал меня в щеку и пошел к своей машине.

Какое-то время я брела одна вдоль ручья в сторону пруда, а там уселась на маленькую скамью. Уезжая из Филадельфии, я ждала этого разрыва со Стивеном, но в тот момент восприняла это как запрещенный прием. Подтянув колени к животу, я смотрела, как дрожит на водной глади отражение луны, прислушивалась к шорохам и трелям, стихающим к ночи.

Когда он пришел, то просто протянул ко мне руки. Не говоря ни слова, я встала, обняла Купа и крепко прижалась к нему.

Сара оперлась о ручку лопаты и подняла лицо к небу.

– Каждый раз, когда мы заполняем силосные башни, – задумчиво сказала она, – вот когда я узнаю́, что погода изменится.

Я вытерла пот со лба, наверное, в сотый раз за день.

– Может, если сосредоточиться, она переменится в следующие пять минут.

Кэти рассмеялась:

– В прошлом году, когда мы заполняли силосные башни, было восемьдесят градусов![15] Бабье лето.

Сара прикрыла глаза рукой и, прищурившись, посмотрела в поле:

– Ой, едут!

При виде этого у меня перехватило дух. Аарон с Сэмюэлом ехали на упряжке волов, тащивших за собой бензиновую сноповязалку для кукурузы. Это хитрое приспособление было высотой больше шести футов с ножами спереди для срезания стеблей кукурузы и механизмом для связывания их в снопы. Рядом, на другой упряжке, тащившей повозку, ехал Леви. На задке повозки стоял Куп, который бросал на грузовую платформу длинные снопы кукурузы, выходившие из сноповязалки.

Увидев меня, Куп улыбнулся и помахал мне. На нем были джинсы, рубашка поло и одна из широкополых шляп Аарона для защиты от солнца. Он был так горд собой, как будто сам срезал каждый стебель.

– Посмотрите на нее, – подталкивая меня локтем, сказала Кэти. – Вся так и сияет.

Я улыбнулась Купу в ответ и подождала, пока он не спрыгнет с повозки. Леви, важничая, как все подростки, подошел вихляющей походкой к конвейерной ленте под силосной башней и подключил ее, чтобы бензиновый двигатель мог привести в действие конвейер, шинковальную машину и большой вентилятор, поднимавший кукурузу вверх по желобу в башню.

Сара взобралась на платформу повозки, чтобы сбросить первую вязанку кукурузы, я последовала за ней. К щекам и шее сзади прилипали кусочки стеблей и шелуха. Нарезанные стебли кукурузы были влажными и сладкими, от них шел резкий запах алкоголя. Опять же силос, которым кормили стадо зимой, мало отличался от ферментированного кукурузного затора. Может быть, поэтому коровы всегда выглядели безмятежными – они проводили зиму в легком подпитии.

Пока Аарон занимался лошадьми, а Куп с Леви перебрасывали вязанки кукурузы через край повозки, Сэмюэл спрыгнул вниз. Я с большим любопытством смотрела, как он подходит к Кэти. Наверное, теперь, когда их отношения настолько ухудшились, ей было тяжело изо дня в день видеть его на ферме, но в последнее время Кэти огорчалась еще больше. Стоило Сэмюэлу приблизиться к ней на десять футов, как она старалась убежать. Я приписывала это ее нервозности по поводу приближающегося суда, но как-то Сара вскользь заметила, что ноябрь – месяц свадеб и в скором времени в церкви будут оглашены имена будущих новобрачных.

Обернись все по-другому, и Кэти с Сэмюэлом стали бы одной из этих пар.

– Постой, – сказал Сэмюэл. – Дай мне.