Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Если он уйдет, – тихо произнесла она, – ты не получишь его обратно.

Так вот из-за чего она расстроилась – из-за Адама. Мы молча прошли по полю, а потом пролезли под ограждением с другой стороны пастбища.

– Ты еще наладишь жизнь с Адамом. Твои родители – уже не те люди, какими они были шесть лет назад, когда ушел Джейкоб. Многое может измениться.

– Нет, не может. – Она помедлила, подыскивая слова. – Просто потому, что ты кого-то любишь, не означает, что Господь уготовил вам судьбу быть вместе.

Мы неожиданно остановились, и я поняла, что Кэти привела меня к маленькому амишскому кладбищу и что ее потаенные эмоции не имеют никакого отношения к Адаму. Ее лицо было повернуто к небольшому надгробию ее ребенка, а руки сжимали столбики штакетника.

– Моих любимых существ, – прошептала она, – постоянно у меня отнимают.

Она тихо заплакала, обхватив себя руками. Потом наклонилась вперед и заголосила. За все время, что я ее знала, я такого не слышала – ни когда ее обвинили в убийстве, ни когда хоронили ее ребенка, ни когда подвергли порицанию.

– Прости! – рыдала она. – Прошу, прости меня.

– Не надо, Кэти.

Я осторожно дотронулась до ее плеча, и она обняла меня.

Мы стояли на тропинке, обнявшись, и раскачивались взад-вперед. Чтобы успокоить, я поглаживала ее по спине.

– Прости меня, – задыхаясь, повторила она. – Я не хотела этого делать.

Кровь застыла у меня в жилах, ладони замерли у нее на спине.

– Не хотела делать что?

Кэти подняла лицо:

– Убивать его.

Глава 17

Чувствуя резкую боль в боку, Кэти добежала до фермы по подъездной дорожке. Судя по звукам, доносившимся из коровника, мужчины занимались дойкой, и ее саму тянуло туда. Через приоткрытую широкую дверь она видела, как Леви толкает тачку, а Сэмюэл наклонился, чтобы закрепить насос на вымени одной из коров. Чавкающий звук, рывок, и по шлангу в бидон потекла тонкая струйка белой жидкости.

Зажав рот рукой, Кэти бросилась к боковой стене коровника, и там ее вывернуло наизнанку.

Она слышала голос зовущей ее Элли, ковылявшей по подъездной дорожке. Элли не могла быстро бегать, как она, и Кэти бессовестно воспользовалась этим преимуществом, чтобы сбежать.

Проскользнув вдоль стены амбара, Кэти незаметно продвигалась в сторону голого сжатого поля. Вряд ли она могла бы на нем укрыться, но удалиться от Элли могла. Приподняв юбки, она добежала до пруда и спряталась за большим дубом.

Кэти вытянула вперед руку, изучая свои пальцы и запястье. Где она сейчас, эта бактерия? Осталось ли в ней что-то или она все передала ребенку?

Она закрыла глаза, отгоняя от себя образ своего новорожденного ребенка, лежащего у нее между ног и кричащего изо всех сил. Еще тогда она поняла: что-то не так. Ей не хотелось в этом признаваться, но она видела, с каким трудом он дышит.

Но не в ее силах было что-то изменить, как не в ее силах было не дать Ханне уйти под лед, или не отпустить Джейкоба, или не позволить Адаму уехать.

Кэти взглянула на небо, на котором были как бы выгравированы голые ветви дуба. И она поняла, что эти несчастья будут преследовать ее, пока она не покается.

Элли доводилось защищать виновных клиентов, даже открыто лгавших ей, но она почему-то не могла припомнить, чтобы так остро переживала из-за обмана. Она подходила к ферме, негодуя на Кэти за ее обман, на Леду, оставившую их за несколько миль от дома, на собственную жалкую физическую форму: стоило ей пойти быстрым шагом, и она начала задыхаться.

Здесь нет ничего личного, напомнила себе Элли. Это только деловые отношения.

Она нашла Кэти у пруда.

– Не хочешь сказать мне, что ты имела в виду? – спросила Элли, чуть не согнувшись пополам и тяжело дыша.

– Ты меня слышала, – мрачно произнесла Кэти.

– Расскажи мне, зачем ты убила ребенка, Кэти.

Она покачала головой: