Простая правда - Джоди Пиколт (2019)

– Чего я не понимаю, так это того, что ты веришь во что-то незримое, но упрямо отказываешься поверить тому, что другие люди – врачи, коронеры и, бог мой, даже твои родители – считают свершившимся фактом!

Кэти подняла лицо:

– Но я действительно вижу Ханну ясно как божий день – в шали и зеленом платье, в коньках, которые перешли к ней после меня. Но я никогда не видела ребенка, пока он не очутился в коровнике, завернутый во что-то и уже мертвый. – Она нахмурила брови. – Чему бы ты поверила?

Я не успела ответить, поскольку появились епископ с дьяконом.

– Мисс Хэтэуэй, – начал епископ, – нам с Лукасом необходимо сейчас же поговорить с нашей молодой сестрой.

Я сразу почувствовала, как дрожит Кэти, а от ее кожи исходит резкий запах страха. Она не дрожала так сильно, даже когда ей предъявили обвинение в убийстве. Пошарив в спутанных стеблях тростника, она отыскала мою руку и вцепилась в нее.

– Тогда я хочу, чтобы присутствовал мой адвокат, – прошептала она слабым голосом.

Епископ был удивлен.

– Ну, Кэти, зачем?

Она не осмелилась даже поднять глаза на старика.

– Пожалуйста, – пробормотала девушка, потом с трудом сглотнула.

Дьякон с епископом переглянулись, и Эфрам кивнул. Дрожащее покорное существо рядом со мной не имело ничего общего с девушкой, смотревшей прямо мне в глаза и говорившей, что ребенка не было. В тот момент Кэти совершенно не походила на девушку, рассуждавшую несколько минут назад о том, что видимое одному человеку может быть непонятно другому. Но это существо поразительно походило на дитя, впервые увиденное мной в суде, дитя, готовое скорее лечь под паровой каток правовой системы, чем нанять адвоката.

– Дела обстоят так, – неловко начал Эфрам. – Мы понимаем всю сложность данной ситуации, и она будет лишь усугубляться. Но ребенок был, Кэти, и то, что ты не замужем… что ж, тебе придется пойти в церковь и постараться все исправить.

Кэти наклонила голову, что воспринималось как проявление неуважения.

Кивнув мне, мужчины зашагали по полю прочь от нас. Кэти какое-то время приходила в себя, а потом подняла ко мне бледное лицо.

– О чем они говорили? – спросила я.

– Они хотят, чтобы я исповедалась в моем грехе.

– Каком грехе?

– Что родила ребенка вне брака.

Она пошла вперед, а я следом за ней, стараясь не отставать.

– Что будешь делать?

– Исповедоваться, – тихо произнесла Кэти. – Что еще мне делать?

Сильно удивившись, я повернулась и загородила ей дорогу:

– Можешь начать говорить им то, что говорила мне. Что ты не рожала ребенка.

– Я не могу им это сказать. – Ее глаза наполнились слезами. – Не могу.

– Почему не можешь?

Кэти покачала головой, щеки ее пылали. Потом она бегом бросилась в волнующееся море кукурузы.

– Почему?! – пригвожденная к месту отчаянием, завопила я ей вслед.

Люди, привезшие инвертор, установили его для меня в коровнике. От инвертора, который подключили к генератору, находящемуся рядом со стойлом для отёла, открывался прелестный вид на полицейскую ленту, по-прежнему огораживающую место преступления – на случай, если мне понадобилось бы вдохновение для опровержения обвинений против Кэти. Сразу после четырех часов я вынесла к коровнику свои папки и компьютер и принялась за работу адвоката.

Леви, Сэмюэл и Аарон каждый у своей стойки доили коров. Похоже, Леви поручили то, что у амишей считалось черной работой: выгребание навоза, добавление зерна, – а взрослые мужчины обтирали коровам вымя чем-то, похожим на страницы телефонной книги, после чего подключали их парами к откачивающему насосу, работающему от того же генератора, который опосредованно запускал мой компьютер. Время от времени Аарон относил контейнер в доильное помещение и с громким плеском выливал молоко в цистерну.