Игрок - Куин Меган, Принс Джессика

Ривер, пятую и последнюю карту, переворачивают на столе, открывая даму буби. На галерке сисятные длинноногие цыпы, которых мужчины привели с собой, ахают. Выигрышный фонд стал гораздо больше.

Держа в руках фулл хаус, я оцениваю мужчин вокруг меня. Пиккори не находит себе места, Гибосон считает свои фишки, складывая для ставки, а Сандерсон все еще не поднял свой стакан. Уверен, он вне игры.

— Гибсон.

Внезапно он сгребает три сотни тысяч в середину стола, делая ставку слишком крутой для всех, кроме меня. Сандерсон сбрасывает карты, чего я и ожидал, а Пиккори поджимает губы, когда толкает свои карты по столу, явно недовольный исходом ночи.

Небрежно, решительной рукой я поддерживаю ставку Гибсона, не желая подталкивать его к тому, чтобы поднимать еще выше. Если бы это была игра с высокими ставками, с игроками, которые чего-то стоили, я бы поднял выше, но я играю против придурков. Не стоит пользоваться их идиотизмом.

— Поддерживаю ставку, — говорю я, кивая мужчине, чтобы показал мне свои карты.

С ядовитой улыбочкой он переворачивает карты и королевы трех мастей смотрят на меня.

Я киваю, делаю глоток виски и использую край одной из карт, чтобы перевернуть их все, открывая фулл хаус.

— Бл*дь! — кричит Гибсон, подскакивая из-за стола и отбрасывая напиток в сторону. Я перевожу взгляд на Пенелопу, которая вновь говорит с барменом, когда она осознает, что ей придется помочь с беспорядком, созданным Гибсоном, и когда я говорю «помочь», я имею в виду, что ей придется убрать все.

Я откидываюсь в кресле и допиваю остатки своего напитка.

— Хорошая игра, парни, но думаю пора расходиться по домам. — Дэвис собирает мои фишки за меня и толкает их в моем направлении. Охранники проходят через двери с черными чемоданами, прикованными наручниками к их запястьям, чтобы забрать выигрыш. Я даже не утруждаю себя подсчетом. Знаю, что передо мной лежит больше миллиона.

К счастью, мне не нужно беспокоиться о своих фишках, охранники относят их банковскому служащему, который автоматически кладет деньги мне на счет. Просто еще один день за покерным столом.

Прежде чем у меня забирают все фишки, я хватаю две зеленых и сую в карман.

Сандерсон, Пиккори и Тимберс жмут мою руку, выражая свою признательность, что снова смогли сыграть со мной, пока Гибсон хмурится в углу.

Игнорируя его детское поведение, я бросаю фишку чаевых Дэвис, которая благодарит меня подмигиванием, и затем направляюсь к барной стойке, где стоит Пенелопа.

Она в разгаре разговора с Ником, когда я перебиваю:

— Мисс Прескотт, могу я переговорить с вами секунду?

Вздрогнув от моего голоса, она быстро улыбается Нику и затем кивает мне.

Хватая ее за локоть, тяну в сторону, стараясь не попасться на удочку сладковатого аромата ее парфюма.

Сохраняя приличное расстояние от посторонних ушей, я говорю:

— Веселишься?

— Насколько могу, обслуживая группку богатых придурков. — Она скрещивает руки на груди, из-за чего груди приподнимаются на пару сантиметров выше.

— Так ты помнишь об ответственности своей работы.

Она качает головой.

— Если вам ничего от меня не надо, желательно из напитков, тогда лучше оставьте меня в покое, потому что вы не имеете отношения к моей работе. Вы не принимаете никаких решений, касаемо моей работы. Понятно?

Я чувствую, как нервное сжатие моей челюсти ослабевает от ее неповиновения. Вместо того чтобы спорить с ней, вытаскиваю из кармана фишку и кладу ей в руку, позволяя своим пальцам потереть ее ладонь.

— Что это... — начинает она, когда видит, что лежит на ее ладони. Она выпучивает глаза и шок отражается на лице. — Это фишка на десять тысяч долларов, — шипит.

— Это называется чаевые, — говорю я ей небрежно.

— Чаевые в десять тысяч долларов? Вы безумец?

— Ты только подавала напитки, еле-еле, когда не флиртовала с барменом. Я подумал, что хватит одного процента.