Егерь - Даниэль Рэй (2021)

– Твоя любовь, Сафелия, безусловна. А у моей есть условие, через которое очень трудно переступить, – Роден потерла кольцо на пальце. – Связь – это не дар, а проклятие. Радуйся, что ты можешь жить без такого подарка Вселенной.

– Зафир не был бы рад это услышать, – засмеялась она.

– Вот и помалкивай, – Роден выдохнула дым и потянулась за пультом управления голографическим проектором.

– Тебя бесит, что ты не можешь это контролировать, вот и все! – Сафелия засмеялась.

– Психоаналитик здесь я, а не ты, – напомнила Роден и включила проекцию первого места преступления.

Сафелия подключилась к проекции и начала ее перемещать. Останки жертвы, деревья вокруг, сверток.

– Что ты видишь? – спросила у нее Роден.

– То же, что и ты, – пожала плечами Сафелия. – Я не скажу тебе ничего нового, и ты об этом прекрасно знаешь.

– Тогда, зачем я попросила тебя начать все сначала? – она затушила елотку и крестила ноги на столе.

– Ты уверена, что хочешь это услышать?

– Да.

– Итак, правда Роден. Идея, что твой муж был куклой в руках настоящего маньяка, тебя слишком привлекает. Это сняло бы с твоих плеч бремя вины за то, что ты могла жить и строить семью вместе с извергом. Это подсознательное стремление оправдаться делает тебя предвзятой. Но наша работа должна быть основана на фактах, а построение психологического портрета убийцы должно опираться на логический анализ, а не на наши подсознательные стремления.

– Продолжай, – Роден закурила новую елотку.

– Если исключить из уравнения послание Эстета, – Сафелия начала листать проекции одну за другой, – но оставить только факты, получится, что Эстет и Кукольник не очень-то и схожи. Все указывает на то, что Зафир изначально был прав, – Сафелия скинула с головы обруч и в упор взглянула на Роден. – Чаще всего серийный убийца действует в рамках своей социальной группы. Это первое, что ты отвергла. Все жертвы – иные, Роден. Эстет громко заявил о себе полтора года назад и с тех пор не меняет стиль. Он менталист, подобных которому мы не встречали. Все жертвы – клонаты-проститутки. И он мог выбирать их не по политическим соображениям, а потому, что именно на клонатах-проститутках у него сдвиг. Он мог пережить травмирующее событие на сексуальной почве, что повлекло за собой психопатическое расстройство личности. Радикальные перемены в жизни, такие, например, как прибытие в другой мир, могли спровоцировать его на действия. Вполне возможно, он убивал и раньше. А если так, должны сохранится общие черты преступлений, то есть должен прослеживаться его неповторимый стиль.

– Он – иной, – Роден затянулась и выдохнула дым.

– Я бы не была в этом столь уверенна, – пожала плечами Сафелия.

– Жертвами Кукольника были суирские женщины в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет, – начала рассказывать Роден. – Каждую из жертв Кукольник удерживал в своем логове минимум месяц. Он ухаживал за ними: кормил, поил, убирал испражнения, мыл, даже пытался лечить их раны. Кукольник выбирал красивых женщин и опирался на стандарты красоты суирских мужчин. Все жертвы невысокого роста, фигура «песочные часы», волосы длинные, сами жертвы ухоженные и все с уровнем достатка выше среднего, то есть умели изыскано одеться, знали толк в развлечениях и не утруждали себя работой по дому. Они были холеными, понимаешь?

– Понимаю, – кивнула Сафелия.

– Дальше по преступлению: Кукольник был садистом и получал физическое удовольствие, пока стегал жертв розгами. Он насиловал жертв и испытывал страсть к уничтожению природной красоты. Он мнил себя Богом, создающим нечто более прекрасное, чем природа. Когда он готовил манекены, использовал специальный инструмент для препарирования. Хорошо изучил процедуру пластинации. Он хотел, чтобы его творениями любовались. Он упивался собственной значимостью и успехом, который обрел. И он уже не мог остановиться. Настолько вошел в раж, что взялся за собственную жену…