Егерь - Даниэль Рэй (2021)

– На центральной улице – ничего. А в переулках и дворовых территориях наружного наблюдения нет. Опрос соседей тоже ничего не дал. Они никого не видели.

– Что у тебя по клетке и иным, Сова? – Зафир поднес кружку к губам и только тогда понял, что она уже пуста.

– Оборудование с третьей космической станции иных на Олманию доставлено кораблем 3/023. Партия этих клеток находилась на списании. В документах указано, что они были уничтожены практически сразу после прибытия. Список пассажиров корабля и станции я отправил тебе по сети. Ищу возможного перекупщика. В списках прибывших иных менталисты вообще не фигурируют. На счет пропажи иных или убийств на кораблях… Я нанес визит четырем семьям жертв. Они по-прежнему утверждают, что ничего не знают. Сегодня побеседую с остальными.

– Продолжаем работать. Как только что-нибудь найдете – сообщайте немедленно.

– Да, Темный, – ответили все трое.

– Свободны.

Зафир покрутил в руках пустую кружку и поставил ее на стол. Туннели коммуникаций и линии метро… Скорее всего, стоит искать ответы под землей…

***

Роден и Сафелия устроились на диване в гостиной дома Зафира. Хозяин дома ушел ранним утром, оставив им на столе гору печеных булочек.

Сафелия как раз дожевала одну из них и поставила тарелку на пол.

– Сейчас лопну, – она вытянула ноги. – А Зафир – хороший пекарь!

– Включай давай.

– Съешь углеводов, – она включила проектор. – Настроение улучшится.

– Меня от его булок скоро затошнит, – Роден закурила елотку.

– Лучше бы тебя от курева затошнило, – Сафелия надвинула обруч на глаза и включила первую запись, присланную людьми Стефана.

Император, Зафир, Урджин и Эста улыбались и пожимали руки Левифанам.

– Похоже это на целый день, – пробурчала Роден. – Включай перемотку.

Смотрели молча. По истечении часа Роден выкурила еще пять елоток и шлифанула результат двумя кружками кофе.

При виде надменного лица Сомери ее так и подмывало остановить запись и вцепиться ногтями в голограмму этой суки. Она улыбалась, как и ее гоблины, стоящие за спиной. Провидцы, менталисты, охранники из свиты лучших учеников. Подали напитки. Опять разговоры.

– Останови, – попросила Роден и встала с дивана. – Перемотай назад.

– Что-то заметила?

– Да. Назад. Стоп! Официанта покажи.

– Их там много было, – вздохнула Сафелия, центрируя изображение на мужчине в костюме официанта с подносом в руке.

– Почему он прячет лицо? – Роден подошла поближе к проекции. – Все смотрят прямо, кивают, а у этого голова опущена.

– Хочешь увидеть его лицо? – Сафелия воодушевилась. – Сейчас найдем!

Она начала крутить записи той встречи с других камер наблюдения.

– Вот он! – Роден едва не подпрыгнула на месте. – Это он! Высокий олманец с модной стрижкой. И опять лица не видно. Давай другую камеру.

– Сейчас… подожди…

– Да твою ж мать! Опять ничего! – воскликнула Роден. – Ищи дальше! Я хочу увидеть его лицо!

– Прицепилась ты к официанту, – вздохнула Сафелия.

– Ты видишь его стрижку? – Роден взглянула на нее, как на полоумную. – Видишь?

– Я вижу его темя и иногда затылок, – парировала Сафелия.

– Одеялко, у него сложная градуированная прическа. Это дорогая стрижка! И волосы блестящие, холеные! Откуда у официанта деньги на такие изыски?

– На таких приемах работают лучшие официанты, – напомнила Сафелия. – У них есть деньги на дорогие прически.

– У остальных официантов стрижки попроще! – едва ли не прокричала Роден. – Ищи дальше! Мне нужно его лицо!

– Это все! Дальше – другой прием!

– Твою мать! – Роден плюхнулась на диван и подкурила новую елотку.

– Смотрим дальше? – предложила Сафелия. – Возможно, мы еще увидим его?

– Подожди… – покачала головой Роден. – В этом зале на одной из стен висит зеркало. В такой огромной золотой раме.

– Да. Возле него почти никого нет.