Не повышай на меня голос, птичка - Миша Рейн (2021)

— Таня, я личный массажист Хаджиева. Знаю каждый сантиметр на его теле, — с ухмылкой добавляет она, явно давая мне пищу для размышлений, с бонусной серией мыслей: трахались ли они? А почему нет? Фигура при ней, да и рот видно рабочий. Но я прекрасно понимаю к чему изначально вела эта дрянь.

— Тебя наняли присмотреть за ребёнком? — тоже не сюсюкаюсь. — Присмотрела?

Она качает головой, но больше ничего не отвечает и, вздёрнув подбородок, вальяжно удаляется прочь, но успевает бросить через плечо: "Себе же делаешь хуже!".

Массажистка. Ага. Как же! Подстилка она его. Ой да плевать! Главное, чтобы эта подстилка рот открывала на уровне его члена и не болтала лишнего.

Растерянная, взвинченная и одновременно вялая я готовлю ужин для Ванюши, кормлю его, подперев рукой лицо, и с усталой улыбкой наблюдаю, с каким аппетитом он лопает отварные брокколи, а сама мыслями уже плюхаюсь лицом в подушку. Заснуть и забыть все нахрен. А завтра. Завтра будет завтра.

Закончив с мытьем посуды, беру сына на руки и следую в комнату снова под прицелом конвоя, дверь в которую мне открывает один из охранников, молча давая понять, где будет моя темница.

Однако темница оказывается вполне милой спальней: добротная кровать с балдахином, огромное, во всю стену окно с воздушными занавесками, также в светлых тонах стены, куполообразный потолок с подсветкой, что и позволяет мне разглядывать комнату в полумраке. Но когда я замечаю детскую кроватку, закусываю нижнюю губу.

Это он купил? Сам выбирал? Или отдал безразличное указание? Я пытаюсь не придавать значения этому жесту, но не получается.

Так я и укладываю Ваньку спать на новое, подготовленное для него место, гадая о том, почему Хаджиев купил кроватку для моего сына. Или отдал распоряжение купить. В любом случае, он подготовил удобства для ребенка, которого он считает отпрыском своего врага. А может и не покупал ничего, может покупал для своего будущего? А обстоятельства сложились иначе? Одни сплошные вопросы. И наверное я никогда не получу на них ответы. И сомнения о том, добрался ли Марат до правды начинают набирать обороты.

Я просыпаюсь от того, что слышу, как плачет сын, ну, по крайней мере, пытаюсь это сделать. Потому что веки будто свинцом налиты, однако когда хныканье стихает я каким-то чудом все-таки подскакиваю на кровати, совершенно не помня, как отключилась, а уже в следующее мгновение замираю с леденящим душу ужасом, потому что у кроватки стоит Хаджиев, держа на руках моего ребенка!

Глава 45. Не посмеешь

Даже не успеваю понять как, спотыкаясь, спрыгиваю на пол, на ходу судорожно поправляя сорочку, и устремляюсь к человеку, который должен держаться от моего мальчика как можно дальше. А уже в следующую секунду забираю ребенка к себе на руки. Сердце громыхает так, что приходится дышать широко раскрыв рот. Будто в комнате остаются последние крупицы воздуха, которые я отчаянно глотаю, крепче прижимая сонного Ваню к своей груди. Сколько времени Хаджиев находится в этой комнате, сколько времени смотрел на него… держал в своих чудовищных руках?

Полоснув меня ледяным взглядом пустых глаз, Марат разворачивается, медленно шагая на выход, но, открыв дверь, останавливается.

— Уложишь ребенка и выйдешь на разговор, — как всегда хрен разберёшь по его голосу, что меня будет ждать после этих слов. Но явно не разговор за чашкой чая.

— Поговорили уже сегодня, — сипло слетает с моих губ и я тут же облизываю их. — Хватит с меня разговоров, Хаджиев.

Замирает, только не оборачивается, но по тому, как начинают вздыматься его плечи, можно догадаться, что он на грани. А я стою и жду очередного приказа, как покорная собачонка. Проклятье, так бы и выцарапала ему глаза.

— Ты сделаешь так, как я скажу. Или тебе не понравятся последствия.