Не повышай на меня голос, птичка - Миша Рейн (2021)

Он едва успевает договорить, как его силуэт скрывается за дверью, а я, стиснув зубы, проглатываю невысказанные слова и продолжаю укачивать на руках сонного сына.

— Не бойся, малыш, — ласково шепчу я и целую Ваню в лобик. — Он никогда о тебе не узнает. Никогда.

Но сынок отвечает мне лишь милым причмокиванием, продолжая смотреть сладкие сны. Как бы я хотела, чтобы все неприятности обошли моего ребенка стороной. Не желаю, чтобы он хоть на толику прочувствовал то, через что пришлось пройти его матери. И я костьми лягу, но найду способ уберечь Ванюшу от всех невзгод в этом мире. Даже если придется лгать всю жизнь.

Из груди вырывается протяжный вздох, когда я опускаю спящего сыночка в кроватку и укрываю его одеяльцем. С минуту наслаждаюсь своим ангелом, поправляя золотистые локоны. И я благодарю Господа, что внешне Ваня похож на моего отца. Но мимолетное облегчение заканчивается, стоит мне покинуть свою комнату.

Запахнув покрепче прежде накинутый халат, я несмело ступаю по темному коридору, совершенно не представляя, где мне искать хозяина дома. Но этого и не требуется, потому что в следующее мгновение я слышу звук шагов, а после вижу того, кому они принадлежат. И снова дышать не получается.

Но Марат даже не прикасается, проходит мимо и открывает ближайшую дверь, а за ней практически сразу загорается свет, и мне открывается вид на просторный кабинет. Окно с приоткрытыми жалюзи, сквозь которые пробивается лунный свет, падая на кожаный диван и множество книжных полок. Скорее всего не кабинет, а библиотека и я убеждаюсь в этом, когда он жестом приглашает меня зайти внутрь.

Беспокойно обнимаю себя за плечи, прослеживая, как Хаджиев, после того как закрыл дверь, проходит и садится на диван, игнорируя мое взвинченное состояние. Подонок. Прочистив горло, собираю всю силу воли в кулак и уверенной, как мне кажется, походкой следую за ним, чтобы занять место в кресле. Сбоку от него. Но мне хватает дистанции, чтобы не разучиться дышать. Как же раздражает то, как он действует на меня.

— Полагаю, ты хотел поговорить? — перекидываю ногу на ногу.

Марат хмыкает и некоторое время пристально рассматривает меня, будто запоминает черты моего лица, прежде чем огорошить своим вопросом:

— Чей это ребенок, Тата?

Вот и все. Ударил по слабому месту, где я не в силах держать маску, которую столько лет носила. Только не перед этим человеком. И все же я пытаюсь.

— Ваня от Шабазова. И тебе известно об этом, — вкладываю в свой голос всю уверенность, на какую только способна. Ведь я и правда считаю Шабазова хорошим отцом, с Ваней у них отличные отношения и тот называет его папой. Так что отчасти я говорю правду. Хаджиев никогда не займёт место Айюба в жизни Вани.

Тяжелый вздох вынуждает меня напрячься, а потом Марат меняет расслабленное положение и опирается локтями о колени.

— Я дам тебе ещё одну попытку.

— Мой ответ не измен… — в следующую секунду я проглатываю испуганный вскрик, потому что Хаджиев резко устремляется в мою сторону и сейчас уже нависает надо мной, крепко держа за плечи.

— Скажи мне правду, — произносит таким тоном, что хочется превратиться в жидкость и выскользнуть из его хватки, но вместо этого он сдавливает меня ещё крепче.

— Ты не услышишь того, что желаешь, Хаджиев! Это не твой ребенок! — шиплю я как волчица, загнанная в угол, но отчаянно пытающаяся защитить своего волчонка от чудовища.

— Дрянь! — встряхивает меня. — Не хочешь говорить, я сам узнаю, но если он окажется моим, ты больше никогда его не увидишь! — грубо толкает меня в кресло. — Я давал тебе возможность, — расправив плечи и бросив на меня презрительный взгляд, он направляется на выход, пока его слова расстреливают меня в упор. Он знает…