Не повышай на меня голос, птичка - Миша Рейн (2021)

— Тебе нужно только попросить, — пальцем проводит по моим губам, дыхание сбивает таким напором. — Ты ведь хочешь.

Это не было вопросом, но голова тяжелеет и сама по себе совершает кивок, пока мои губы дрожат под тяжестью его пальцев.

— Скажи, — находит ртом мою шею, зубами царапает кожу и я не в силах сдержать протяжной стон, — мне нужно это услышать.

Его глубокий голос удерживает меня на грани, не дает забвению овладеть моим разумом. Но язык не слушается, не хочет ничего говорить.

Что-то внутри болезненно сжимается, когда я представляю наказание за совершенный грех. Потому что я не могу выбросить из мыслей Хаджиева. Он забрался мне под кожу. Сегодня. Снова украл мое и без того шаткое спокойствие.

Но Павел не собирается отпускать меня. Кусает. С голодом. До дикой жадности. И я бы могла забыться, если бы сейчас вместо гладкой кожи меня вспарывала жесткая щетина чудовища. С глазами полными синего холода. Он не отпускает меня. Почему?

— Паш, не надо… — пищу и упираюсь ладонями в его плечи. — Не готова я…

Замирает, опаляя горячим дыханием искусанную шею.

— Тань, хватит мучать меня. — Заглядывает мне в глаза. Топит, тянет на самое дно почерневших бесноватых зрачков. — Думаешь, я камень?

— Прости… я все понимаю, — запускаю пальцы себе в волосы, сжимая их так, что кожу головы саднить начинает. — Ты так много для меня сделал, но не могу я, — добавляю едва слышным шепотом. — Мне стоит съехать.

— Куда? — строго осекает. — На трассу?

Его слова ранят меня.

Медленно опускаю руки, погружаясь в водоворот отчаяния.

— Я не знаю куда, — трясу головой, — но и телом своим не готова расплачиваться…

Мужчина вмиг мрачнеет, как и его глаза с пугающими всполохами золота.

— Расплачиваться телом? — он грубо сдавливает мой подбородок пальцами. — Я спас твою жизнь, девочка, и поверь, имею полное право отыметь тебя, но я не маньяк, как видишь, я этого не сделал. Потому что жду какого-то сраного разрешения. Которое к черту никому из нас не нужно, — едва не кричит на меня и пальцами давит еще сильнее, заставляет проглотить жалобный стон.

Он пугает меня. Таким я еще не видела его.

— Мне не нравится как ты себя ведешь. — Приложив усилия, отрываю от своего лица мужскую руку. — Мне было больно.

Радковский буравит меня серьезным взглядом, прежде чем нарушить молчание.

— Сегодня я остановлюсь, — сжимает челюсть, явно борясь с приступом раздражения. — Но ты будешь жить здесь, даже не думай уйти от меня. Я запрещаю. Поняла? А если еще раз…

— И что же будет? — хриплый бас внезапно обрывает речь Павла.

А я дергаюсь как от удара плетью. Тяжелый голос, до боли знакомый, сокрушает воздух. И меня вместе с ним. Разрядом тока мгновенно простреливает позвоночник.

Паша лишь усмехается, как-то пугающе, неспешно поворачиваясь в сторону нежданного гостя.

Как он здесь оказался?

А когда я вижу на его костяшках багровые пятна, нервно сглатываю.

— Марат, — Радковский театрально хлопает в ладоши. — Удивил, так удивил. Зачем пожаловал? — разводит руки в стороны.

— За своим. Отдашь по-хорошему. Нет, — Хаджиев щурится, — заберу по-плохому.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— По-хорошему, говоришь? — выдает с насмешкой, но замолкает, убирая руки в карманы брюк. — Хочешь к нему? — Павел внезапно переводит взгляд на меня и кивает в сторону монстра.

Он издевается?

Отрицательно мотаю головой.

Как давно Хаджиев здесь стоит? Да он не раздумывая свернет мою шею, как только прикоснется. Такое не простит. Не примет. Теперь я для него точно грязная шлюха.

— Видишь, девушка против. Может, уже успокоишься? — продолжает Павел, обращая свое внимание на Хаджиева. — Татьяна мне понравилась. Оставлю себе. Обижать не буду. Передумал. С тобой решим все мирным путем. Ты ведь зла ей не желаешь?

Какого хрена он несет?!