Без любви - Изабель Бланко

Что она хотела этим сказать?

‒ Пейдж, разве тебе не двадцать три?

‒ Почти двадцать четыре, ‒ икая, выговаривает она.

Итак, ей скоро исполнится двадцать четыре. Интересно, когда у нее день рождения, я просто обязан узнать, когда.

‒ Но, это еще не самое важное, ‒ она размахивает своей рукой по сторонам, едва задевая мое лицо. ‒ В кои-то веки рядом со мной нет того, кто бы изводил меня всякий раз, когда я хочу развлечься.

Реакция на это заявление тут же меня сражает. Лишь на мгновение. И тут же улетучивается.

Неужели какой-то ублюдок обидел ее в прошлом?

‒ Пейдж… ‒ я обхватываю ее плечико и нежно его поглаживаю, чтобы отвлечься от своих домыслов. ‒ Кто именно изводил тебя в прошлом?

Она вновь машет рукой перед моим лицом.

Я хватаю ее за руку.

И больше не в состоянии ее отпустить.

‒ Мои родители шибко религиозные фанатики, вот и все. ‒ Говорит она, икая. ‒ Они считают, что даже если ты дышишь не как положено, то в итоге ты окажешься в аду. Такие вот зануды.

У меня тотчас отлегло от сердца. Это говорит о ней многое. Мало того, что она пашет свыше меры, так еще у нее не было никакого сексуального опыта в двадцать четыре года.

Должно быть ей адски тяжело. Пейдж ‒ свободная духом. Я в ней это вижу.

Она облокачивается на меня, устраиваясь поудобнее.

‒ Я слишком много болтаю. Прости.

‒ Нет, детка. Все хорошо. Болтай, сколько хочешь.

К тому же, мне нравится узнавать о ней больше. Вопросы к ней копились у меня месяцами.

Софи поглядывает на нас. В особенности, на наши сплетенные руки.

Не могу не заметить улыбку на ее лице.

Черт с ним. Пускай делает для себя свои идиотские выводы, сколько ей заблагорассудится.

Я все равно не отпущу руку Пейдж.

***

‒ Софи, подержи ее сумку с одеждой для фитнеса.

Она забирает у меня сумку и становится немного легче. У меня и так дел невпроворот с перебравшей, крайне озабоченной девушкой и я должен успеть поговорить с этой девушкой у нее дома, пока она снова не начнет об меня тереться.

А еще лучше успеть это сделать, пока она не начнет лизать мою шею и пока пульсация в моих шарах не заставит меня окончательно потерять рассудок.

‒ Ты же поднимешься ко мне, верно?

Сжав зубы, я оставляю вопрос Пейдж без ответа, ее томную призывную улыбку, блуждающую по лицу, я тоже игнорирую. Я захлопываю дверцу автомобиля и пытаюсь довести ее до дверей дома.

Полный провал. Не пройдя и двух шагов, она запинается и, хвала небесам, я успеваю подхватить ее, прежде чем она встретится лицом с кирпичной стеной.

У этой девушки, должно быть, самые большие проблемы с координацией после алкоголя из тех, кого я знаю.

Я поднимаю ее на руки.

‒ Пейдж, г-где, ‒ Ох, боже, она развязно дышит мне в ухо, я чувствую это даже кончиком члена, ‒ ключи, ‒ шепчу я, ‒ где твои чертовы ключи?

‒ В боковом кармане. В сумке для фитнеса, ‒ она прикусывает мою мочку уха своим страстным ротиком.

‒ Софи, ‒ прошу я о помощи подругу. Мои бедра дрожат.

Моя лучшая подруга смеется так, будто у нее проблемы с дыханием, но все же она встает перед нами, держа ключи.

Мое спасение.

‒ Который из них от… черт… входной двери, Пейдж?

‒ Ммм. Голубой, ‒ шепчет она мне прямо в ухо, облизывая ушную раковину.

‒ Ты слышала, женщина, открывай эту чертову дверь! ‒ кричу я Софи. Я еле сдерживаю себя, чтобы не прижать Пейдж к стене, и, наконец, дать ей в полной мере все то, что она просит.

Она хочет мой член? Она его получит. Я не остановлюсь, пока она не кончит. Раз пять, не меньше. Я, мать ее, столько раз отымею ее, пока она не запросит пощады.

Софи распахивает дверь, наваливаясь на нее. Ее лицо становится пунцово-красным от смеха.

Я стремительно врываюсь в дом и практически бегу.

Ступеньки.

Задыхаясь, слово дикое животное, я останавливаюсь прямо перед ними.

‒ Какой. Этаж?