Без любви - Изабель Бланко

‒ Ты что творишь?

Ответ не последовал. Он смотрит прямо перед собой, словно исполняет какую-то миссию. Опускает меня на ноги и открывает дверь моей квартиры. Вновь та же команда…

‒ Войди внутрь. ‒ То же выражение лица… агрессия.

Как только мы попадаем в мою квартиру, я просто обязана спросить.

‒ Илайджа, что за…

Зайдя внутрь, он оборачивается, медленно закрывая двери.

Ох.

Ну, это частично дает ответ на мой вопрос.

Что-то вроде этого.

Илайджа поворачивается ко мне, выражение его лица еще мрачнее, чем раньше. Он берет мой портфель и роняет его на пол позади себя. Прямо там, в моей прихожей, он прижимает меня к стене, нависая надо мной.

Медленно он снимает свой темно-серый пиджак, позволяя ему упасть на пол.

У меня во рту пересыхает.

Двигаясь так же медленно, он упирается руками в стену над моей головой, нависая надо мной.

‒ Что ты там говорила в машине? Чушь. Собачья.

Смятенье туманит мой разум. Постойте, постойте. Это не смятенье. Это его проклятый одеколон.

‒ О чем ты говоришь?

Его колено упирается у меня между ног. Он скользит им вверх, выше и выше, после чего выпрямляется почти во весь рост.

Мои ноги отрываются от пола. Охнув, я цепляюсь за его плечи, чтобы удержать равновесие.

Его рука ложится мне на бедро, двигая ею вверх и вниз, он заставляет меня ерзать по его бедру.

Я откидываюсь спиной на стену. Я стискиваю зубы, чтобы сдержать стон… Илайджа подталкивает меня, прижимает свое бедро к моему клитору, позволяя мне почувствовать его мощный огромный член.

Из моего рта вырывается пронзительное хныканье.

Что-то первобытное вспыхивает в его темных глазах.

‒ Вот так, моя девочка. Я хочу слышать, как ты стонешь для меня.

Мой разум распознает, что именно Илайджа у меня просит, но гордость крепко стоит на своем, напоминая мне о том, что я чувствовала, когда он меня игнорировал.

Он сжимает в руке мои волосы, затянутые в хвост, и тянет голову назад. Наши губы так близко, он хрипло говорит:

‒ Твой стон принадлежит мне. Ты не смеешь отказывать мне в нем, ‒ он высовывает язык и дразнит меня. Когда я делаю попытку его поцеловать, он лишь сильнее сжимает мои волосы в кулак, не давая мне пошевелиться. ‒ Я хочу, чтобы ты потеряла рассудок. Обезумела. От желания, ‒ он снова начинает тереться об меня бедром, ‒ это справедливо, потому что я схожу по тебе с ума.

Вся моя гордость меркнет, оставаясь лишь призраком в подсознании. Взгляд устремлен на его губы, но я пытаюсь сопротивляться.

И вновь, он усиливает хватку, не давая мне прикоснуться к его губам. Сукин сын… Я пристально смотрю на него, и, намотав на руку его галстук, тяну на себя.

Он не шевельнулся.

Я продолжаю тянуть, просто так, черт возьми. Чем больше он сопротивляется, тем сильнее мне хочется сопротивляться ему в ответ.

‒ Чего ты хочешь, Пейдж? ‒ спрашивает он, его голос нежнее шелка.

Не хочу тешить его ответом, но все равно отвечаю.

‒ Поцелуй меня.

Губы, которых я так жажду, выгибаются в игривую высокомерную ухмылку.

‒ Как сильно ты этого хочешь?

Гнев внутри меня кипит. И я открываю рот, чтобы отчитать его.

Свободной рукой он ныряет мне под юбку, ловким движением поднимая ее мне на талию.

Я разоблачена.

Когда на мою голую задницу ложатся его ладони, мои веки тяжелеют. Я не могу удержаться и начинаю тереться о его бедро, от чего тут же всхлипываю.

Он облизывает мою нижнюю губу и отстраняется.

Легкое касание его языка… О, боже. Это все. Я больше не могу. Вращая своими бедрами, я вглядываюсь в его глаза взглядом, полным мольбы. Мне плевать, если он увидит, как сильно я по нему изголодалась.

От того, как он смотрит на меня, я теряю способность дышать. Все его внимание сосредоточено на мне, а его глаза горят от вожделения.