В детском отделе магазина было полно людей. Там, где продавали школьную форму, выстроилась длинная очередь. Какая-то весьма любезная женщина, стоя на невысоком подиуме, записывала на листе бумаги фамилии покупателей, формируя лист ожидания. Неподалеку целая группа мрачного вида подростков лет двенадцати на вид толпилась около стенда с рубашками. Джош хотел получше рассмотреть выставленные на витрине серые брюки и темно-синие комбинезоны. Потом его внимание привлек стеллаж с костюмами-тройками совсем маленьких размеров. Они настолько заинтересовали сына, что мне пришлось его буквально оттаскивать. В отделе пляжных аксессуаров я обнаружила надувные нарукавники фирмы «Зогг». Проходящий мимо продавец-консультант, которого мне с превеликим трудом удалось уговорить нам помочь, сказал, что это лучший товар из того, что есть на рынке. Тем не менее я все же настояла на том, чтобы он вынул нарукавники из упаковки, и их можно было примерить. Когда Джош надел нарукавники, я резко потянула за один из них, дабы убедиться, что он сидит достаточно плотно и не соскочит. Джош жалобно вскрикнул. Мне же стало очевидно, что нарукавники вполне подойдут – они явно были прочнее и более надежно держались на руках, чем те, которых мы лишились в результате инцидента в Греции. Еще я купила надувной резиновый круг и детский костюм для купания, соединенный со спасательным жилетом. И еще так называемый «шлем безопасности для езды на самокатах» синего цвета.

Поскольку я обещала Джошу, что у него будет возможность посмотреть на игрушки, мы с трудом пробились через толпу малышей и подошли к стенду, где были выставлены пластмассовые сельхозоборудование и техника. Он взял в руки красный трактор и принялся играть с ним. Я устроилась рядом, прислонившись к стенду с игрушками в виде животных. Какой-то малыш, явно чем-то недовольный, лежа бился в истерике, колотя по полу руками и ногами. Другой ребенок оглушительно не то плакал, не то кричал, время от времени делая короткие перерывы, чтобы икнуть. Когда я закрыла глаза, мне показалось, что я нахожусь в плавательном бассейне. У меня мгновенно разболелась голова, меня начало клонить в сон.

При этом я мысленно пожалела мужа. На работе у него были сплошные неприятности, а его жена, то есть я, лгала ему напропалую, создавая у него иллюзию счастливой семейной жизни.

Отпуск дал бы нам возможность немного передохнуть, стать для нас началом какой-то новой страницы. И все же она все равно была бы основана на лжи. Разве я могла рассчитывать изменить нашу жизнь в лучшую сторону, не рассказав Маркусу правду?

Джош ринулся к дальнему концу стеллажа, ухватил пояс с игрушечными сантехническими инструментами и принялся потрошить его.

– Я хочу это. И это, – бормотал он, доставая предмет за предметом. – Я буду водопроводчиком и стану чинить краны.

– Я не могу купить тебе это, – возразила я.

Сын продолжил вытаскивать из пояса инструменты. Я шагнула к нему, чтобы отобрать у него пояс, и как раз в этот момент большая квадратная колонна перестала загораживать мне площадку у лифта.

Там я увидела его. Он стоял и смотрел прямо на меня. Его голова была слегка откинута назад, ноги широко расставлены. Он потер одной рукой предплечье другой, и я увидела, как мощные мышцы вздулись у него выше локтя. Выражение его лица, а тем более глаз, разглядеть было невозможно.

По всему моему телу волной пробежала дрожь. Мне показалось, что на несколько секунд я перестала различать цвета, кроме черного и белого. У меня резко ослабели ноги, так что я была вынуждена опереться рукой на стеллаж, чтобы не упасть.