Оцепенение - Камилла Гребе (2020)

– Это одно из преимуществ жизни в этих местах, – продолжает Ракель. – Близость к природе. Море.

Она закрывает глаза и поднимает лицо к солнцу.

– Так почему ты заинтересовался этой работой? – спрашивает она. – Здесь ничего не происходит. Молодому парню будет скучновато.

Этого вопроса я не ожидал.

– Мне нравится покой, – отвечаю я уклончиво.

– Хорошо, – кивает Ракель. – Очень хорошо.

Она затихает, а меня посещает мысль: может, она тоже ждет от меня вопросов, ждет проявления интереса к так называемой работе.

– Так что не так с вашим сыном? – спрашиваю я, подбираю камушек и запускаю в воду.

Он делает несколько блинчиков и исчезает в морской глубине.

– С Юнасом произошел несчастный случай два года назад. Черепно-мозговая травма. Он много месяцев провел в больнице, но потом мы с Улле, моим партнером, решили взять его домой. И тогда начался цирк.

Ракель замолкает и поджимает губы.

– Цирк?

Она кивает.

– У Юнаса за три месяца сменилось десять помощников. Они не могли с ним сработаться. А коммуна не желала сотрудничать. И мы решили сами заботиться о нем.

– Вы и папа Юнаса?

– Улле ему не родной отец, но он помогает нам во всем. Мы продали квартиру и купили дом на природе. Я уволилась из аптеки и теперь работаю дистанционно, веду проекты для фармацевтической компании. Улле писатель, так что он может работать откуда угодно. Но нам нужна помощь. Мы не можем оставить Юнаса одного. Он прикован к постели и страдает эпилепсией. Мы не знаем, насколько ясно его сознание, но у него бывают плохие и хорошие дни. Но я не могу рисковать, что он, например, выпадет из кровати или с ним случится эпилептический припадок, когда нас нет.

Видимо, мои мысли были написаны на лице, поскольку Ракель кладет руку мне на плечо и говорит:

– Не бойся. Опыт не требуется. Просто нужно быть с ним рядом. Читать книги вслух, ставить музыку, немного помогать по дому. Время работы с десяти до четырех, пять дней в неделю. Но сейчас Улле в отъезде, поэтому, может быть, больше. Зарплата пятнадцать тысяч в месяц, включая проживание и питание.

Проживание. Питание.

Одна мысль о мягкой постели и вкусной горячей еде делает это предложение весьма заманчивым, хотя зарплата, прямо сказать, мизерная.

Пятнадцать тысяч. Столько я зарабатывал за неделю.

Шестичасовой рабочий день, пятидневная рабочая неделя. Итого тридцать шесть часов в неделю. В месяце в среднем четыре с половиной рабочих недели. Всего сто тридцать часов в месяц. Это значит, что почасовая оплата – сто одиннадцать крон.

Сто одиннадцать крон, серьезно?

Но при этом я понимаю, что это неплохое предложение. Если зарплата черная – скорее всего, так оно и есть, но я стесняюсь спросить, – то это выше, чем в «Макдоналдсе».

– Если ты согласишься, то по истечении пробного первого месяца мы можем еще раз обсудить зарплату, – читает мои мысли Ракель. – Если, конечно, все сложится.

Я ловлю на себе ее взгляд.

Если все сложится.

Она серьезно предлагает мне работать на них?

Но в следующую секунду:

– Сможешь прислать рекомендации?

Я молчу.

– Может, от твоего начальника в «Медиа Маркте»? – предлагает она.

Ракель уходит, а остаюсь сидеть на камне. Смотрю, как солнце опускается в облака, собравшиеся на горизонте. Становится холоднее, я достаю толстовку из сумки, отряхиваю от травы и жуков и натягиваю через голову.

Где мне взять рекомендации? И нужна ли мне эта работа?

Я думаю о Ракель с ее белой кожей и длинными темными волосами. О еде и о настоящей кровати с чистыми простынями и настоящей подушкой вместо лесной поляны.

Заманчивое предложение…

Но потом перед глазами возникает другая картина. Я сижу на табурете и кормлю с ложечки дебила в памперсе со скрюченными, как прибитые волнами к берегу сучья, руками.

Нет.

Не прокатит.