Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

— Г-где ты это достала? — спрашивает Мулагеш.

— Сама сделала. Я присматривалась к тебе, к тому, как ты справляешься без руки. Эта штука, которую ты носишь, — реальное, настоящее дерьмо. — Сигню вынимает протез из чемоданчика. — Смотри. Ты сможешь сжимать и разжимать пальцы. Запястье тоже подвижное. А в центре ладони — замок. Вот к нему ключ. — И она вынимает из дипломата стальное колечко. Наверху у него защелка, а внизу — тот самый ключ, который вставляется в замок. — Ты можешь просунуть туда дуло и закрепить его. А потом зафиксировать оружие на протезе. Конечно, с настоящей рукой не сравнится, но все лучше того, чем ты сейчас пользуешься.

Мулагеш в совершеннейшем изумлении смотрит на это чудо механики.

— Я… м-да.

— Я так думаю, что слово, которое ты хочешь, но не можешь выговорить, — усмехается Сигню, — «спасибо». С этой штукой ты сможешь стрелять метко — а меткость тебе понадобится в ближайшие пять минут. Снимай рубашку.

— Чего?

— Рубашку, говорю, снимай. Та жуткая штука наверняка крепится к спине какой-нибудь чудовищной сбруей. Снимай, говорю.

Мулагеш с неохотой повинуется. Сигню вынимает кинжальчик, перерезает многочисленные ремни и стаскивает сбрую с ее туловища. Затем цокает языком:

— Как ты это носила-то? Оно ж тебе везде натирало. А теперь…

Она приставляет протез к руке Мулагеш, пять раз щелкает замочками и отходит, чтобы полюбоваться на свою работу.

— Вот так. Надевать проще. Крепится лучше. И никаких больше синяков на теле.

Мулагеш смотрит на протез, затем тыкает его пальцем. Он легкий, но твердый. Она пробует пошевелить пальцами.

— П-проклятье. Да ты, мать твою, гений!

Сигню сдувает с лица прядь волос.

— Я знаю. И надеюсь, переживу эту ночь. Чтобы дальше людей радовать.

— Слушай меня внимательно. Как только поезд сдвинется с места, ты убегаешь оттуда, понятно?

— А что будет с тобой?

— За меня не беспокойся, — говорит она. — Ты просто как можно скорее выметаешься из города. Убегаешь быстро и не оглядываясь. А теперь иди. Пора заняться этой штукой. Ты знаешь, что делать.

Сигню колеблется, а потом отходит, пятясь.

— Приятно было познакомиться, генерал.

— Мне тоже.

Она смотрит Сигню вслед. А потом подходит к сторожевой вышке и вынимает подзорную трубу. Она не сразу находит святого Жургута, но нет, он все там же, сидит верхом на крыше — ни дать ни взять чудовищный петух, кукарекающий на закате. Она переводит трубу вправо и видит, как сержант Бурдар занимает позицию у окна крохотной развалюхи в паре сотен ярдов от монстра.

Мулагеш кивает, передергивая затвор Понжи. Оружие готово к бою. Она подтаскивает рацию к вышке. А потом вынимает «карусель», нацеливается на фонарь и нажимает на спусковой крючок.

С громким хлопком фонарь гаснет. Мулагеш отстреливает один за другим все фонари, и округа погружается во тьму. Она пробегает по рельсам ярдов пятьдесят и устанавливает Понжу на его двуноге. С этого места открывается отличный вид на идущую вдоль волнолома дорогу, но вот с другими видами тут не очень. Святой Жургут сидит на крыше в двухстах ярдах к северу от дороги, и она наблюдает за ним, но может разглядеть, что под ним.

Мулагеш бежит обратно к вышке. Там темно. Она разворачивается лицом к городу, вытаскивает зажигалку, поднимает ее и три раза щелкает, высекая и гася огонек.

Потом снова подносит к глазам подзорную трубу. Сержант Бурдар смотрит на нее в свою подзорную трубу. Он вынимает зажигалку, высекает огонек и гасит его.

У Мулагеш сбито дыхание, и бег тут ни при чем. Ее подгоняет страшное знание: если она через полчаса не свяжется с крепостью и не сообщит, что Жургут мертв, пушки форта откроют огонь и расстреляют город вместе с его жителями, живыми и мертвыми.

Мулагеш шепчет:

— Представление начинается!

* * *