Город клинков - Роберт Джексон Беннетт (2019)

— У вас что-то по женской части не в порядке? — Тут он расплывается в улыбке. Зубы у него как желтые камушки, покрытые черным лишаем. — Вы дама в возрасте — приливы беспокоят? Это вовсе не проблема. У меня есть…

— У вас есть припарки для подбитого глаза? — спрашивает она. — Потому что вам такая понадобится, если продолжите в том же духе.

Он смигивает:

— Ох. Хорошо.

— Я не за покупками к вам. Сюда некоторое время назад приходила женщина. Вот она меня и интересует.

Человечек присвистывает:

— О, тут надо будет подумать. Сложный вопросик-то, сложный. К сожаленьицу.

— Это почему же?

— А не в интересах моих клиентов, если я буду каждому встречному-поперечному болтать о том, что они у меня покупают. — А потом добавляет: — Да и нечестно это будет по отношению к ним, вот.

— Эта женщина — сайпурка, — говорит Мулагеш. — Такая, как я. Как, это не меняет дела?

— Вы прямо обижаете меня! Неужели вы думаете, что я, честный человек, имею какие-то предрассудки в отношении сайпурцев? Прямо даже обидные вещи вы говорите.

Вздохнув, Мулагеш выкладывает на стол банкноту в двадцать дрекелей.

Человечек смахивает ее со стола в мгновение ока.

— Ну что ж, — просияв, говорит он. — Та сайпурская женщина, значит.

— Она приходила сюда несколько месяцев тому назад.

— Так я и думал. Вам повезло. К нам сюда редко-редко заглядывают сайпурские женщины, так что я, пожалуй, помню ту, о которой вы толкуете. Невысокая? С повязкой вот здесь? — и он показывает на лоб. — И вела себя так, словно провела весь день взаперти?

— Похоже, да, она.

— Мммм. Ну да, я ее помню. Странная она была, честно вам скажу.

— Почему вы так решили?

— Ну потому что она вела себя странно, — говорит он так, что понятно: что за глупый вопрос? — Смотрела на все странным таким взглядом. Я каждое утро, чтобы вы знали, принимаю пилюлю дранглы — она мне очень помогает, я сразу такой наблюдательный становлюсь. — И он постукивает под правым глазом весьма грязным пальцем. — Подмечаю все тайные стороны. Пилюли эти, знаете ли, нелегко приготовлять, но у меня на них хорошая це…

Мулагеш с хрустом разминает пальцы — один за другим.

— Хорошо-хорошо. Ладно. Эта девушка, она выглядела так, словно вышла из потайного места и считала секунды до возвращения в свое укрытие. Она купила очень странные вещи — я такие почитай что и не продаю. — Он закидывает голову назад, прикрывает глаза и принимается перечислять: — Розмарин. Сосновые иголки. Сушеных червей. Могильную землю. Сушеные лягушачьи яйца. И костяной порошок.

— У вас прекрасная память.

— А это все настоечка, которую я делаю. — И он фыркает: — Вам не предлагаю, вы же не хотите ничего покупать.

— Умный ход.

— Конечно, дело еще в том, что она приходила и раз за разом все это покупала. И каждый раз в больших, знаете ли, количествах.

Мулагеш делает пометку в бумагах.

— Вы, конечно, не в курсе, — говорит она, — зачем бы ей все это понадобилось.

Человечек с преувеличенной растерянностью чешет за ухом:

— Ну… я когда-то знал, конечно, но что-то подзабыл…

Мулагеш кладет на стол еще одну банкноту в двадцать дрекелей.

Человечек мгновенно хватает ее.

— Я вот почему все это больше не продаю? А потому, что незачем теперь все это держать в лавке. Такие вещи в божественных целях использовали.

— Понятно, — говорит Мулагеш.

— Да. Это весьма популярные реагенты для совершения самых простых чудес. Вот только лягушачьи яйца — они совсем другое дело, они надобны для вещей посильнее и помогущественнее. Все купленные ею ингредиенты соотносятся с вуртьястанцами: розмарин и сосновые иглы — для вечной молодости, сушеные черви — для восстановления сил, могильная земля и костяной порошок — это символ их смертности, а лягушачьи яйца — для превращений. И все они так или иначе связаны с порогом, отделяющим жизнь от смерти.