Цепь - Эдриан Маккинти (2019)

Она никогда не общалась с ним настолько плотно, чтобы на него запасть. Пит вечно отсутствовал: то в Ираке он, то в Кэмп-Лежене, то в Окинаве, то в Афганистане, то просто путешествует. На Марти он не похож совершенно. Пит выше, стройнее, мрачнее, тише. У него более темные волосы. Красота Марти видна с пятидесяти шагов, а к Питу нужно присматриваться и привыкать. Братья не только выглядят, но и ведут себя по-разному. Марти – экстраверт, Пит – интроверт. Марти – душа любой вечеринки, Пит же из тех, кто забивается в угол, рассматривает книги на полках и поглядывает на часы, мечтая скорее улизнуть.

Пит залпом осушает бутылку и приносит себе еще одну. Рейчел предлагает ему сигарету из экзаменационной заначки Марти.

– А еще у нас вот что есть! – Она достает бутылку двенадцатилетнего виски «Боумор» и наливает на два пальца каждому.

– Отлично! – восклицает Пит.

Ему нравится легкий кайф от спиртного. Такой он уже подзабыл. От опиатов приход совсем другой. Героин как одеяло, под которым тепло и уютно. Он прекраснейшее одеяло на свете, он снимает боль и погружает в мягкую осеннюю негу.

Выпивка раскрепощает, по крайней мере его. Пит не доверяет своим выбившимся из-под контроля эмоциям.

– Я двери проверю, – говорит он, откашлявшись.

Он резко поднимается, достает из сумки девятимиллиметровый пистолет, обходит дом и запирает двери.

Дело сделано, остается лишь вернуться на диван к Рейчел. Пора сказать ей правду о себе. Раскрыть ей оба страшных секрета.

– Хочу тебе кое-кто рассказать, – неуверенно начинает он.

– Да?

– Это касается моей службы в морской пехоте. Я… Меня уволили с почетным удостоверением, но этот почет, мягко говоря, пахнет керосином. После того дела в Бастионе я чудом избежал военного суда.

– О чем ты говоришь?

– О четырнадцатом сентября двенадцатого года, – монотонно отвечает Пит.

– В Ираке?

– В Афганистане. В Кэмп-Бастионе. Талибы в американской форме проникли за периметральное ограждение базы, попали на территорию и давай обстреливать самолеты и палатки. Я был дежурным офицером инженерно-технического подразделения в ангаре двадцать два. Вот только я не дежурил. Я лежал под кайфом в своей палатке. Просто марихуаны накурился и закайфовал. И тем не менее… Вместо себя я оставил старшего сержанта.

Рейчел кивает.

– Когда я прибыл на пост, там творилось черт знает что. Трассеры, РПГ[38], страшная неразбериха. Охрана Королевских ВВС стреляла по пехотинцам, стреляющим по военным. Кровопролитие предотвратили контрактники частной охранной компании. Мне в кошмарном сне не приснилось бы, что талибы проникнут в самое сердце базы. Той ночью в Кэмп-Бастионе был принц Гарри, а перестрелка велась в двухстах метрах от ВИП-зоны. Сама понимаешь, катастрофа ужасная, и в значительной мере виноват в ней я.

– Пит, с тех пор шесть лет прошло, – напоминает Рейчел.

– Рейч, ты не понимаешь! Погибли морпехи, и я в этом сыграл свою роль. Меня наказали в соответствии со статьей пятнадцать[39], а если бы не боялись широкой огласки, вполне могли отдать под общий военный суд. Пару лет спустя я уволился. За семь лет до необходимых двадцати[40]. Ни нормальной пенсии, ни льгот не получаю. В общем, идиот полный.

Рейчел подается вперед и легонько целует его в губы.

– Ничего страшного, – говорит она.

Пит забывает, как дышать.

«Ты очень красивая», – хочет сказать он, но не может. Сильно уставшая, худая, хрупкая Рейчел все равно прекрасна. Только ведь проблема не в этом, а в том, как озвучить свои чувства. Щеки краснеют, и Пит опускает глаза.

Рейчел убирает прядь с его нахмуренного лба и целует снова, на этот раз настойчивее. Ей хотелось его поцеловать, но она боялась разочарования.

Его не случилось.

Губы у Пита нежные, а поцелуй крепкий и властный, с нотами кофе, сигарет, виски и других приятностей. Он жадно ее целует, но через минуту замирает.

– Что такое?