Помнишь ли ты, Анаис? - Мишель Бюсси (2018)

В первое мгновение я не верю своим глазам. Сначала различаю только расплывчатые цвета, лиловый и красный, просто пятно… пятно в точности тех же оттенков, что и свитер, который я купила Анаис месяц назад в квартале Дефанс. Ее зимний свитер для Вёля. Тот, который я положила вчера вечером в дочкину сумку, тот, который Клер должна была надеть ей сегодня утром. Пятно появилось в окне самой верхней виллы – дома с пурпурными ставнями, в стиле швейцарского шале, трехэтажного, с башенками.

Неужели у меня галлюцинация? Еще одна?

Щурюсь, стараюсь сосредоточиться – нет, ничего больше не разглядеть. Но я не сдамся. Всматриваюсь в виллу несколько долгих секунд, и вот высокая массивная фигура затеняет оконный проем, как будто кто-то приближается к лилово-красному пятну. Это свитер Анаис, теперь я уверена. В следующее мгновение цветная точка исчезает.

Я захожусь в крике. С грохотом распахиваю входную дверь магазина и бегу, даже не прикрыв ее, по улице Виктора Гюго. Я не оделась, на мне только широкая рубашка. Зимний холод кусает голые руки, грудь, живот. Плевать. Ноги сами несут меня вверх по улице Поля Мёриса. Я сворачиваю на улицу Вакери, задираю голову, пытаясь сориентироваться в этом лабиринте переулочков среди вилл. Выше, выше – фахверковая стена и пурпурные ставни выше. Тупик Сотвиль заканчивается тремя десятками ступенек, и я взбегаю по ним, прыгая через одну. На эспланаде полно чаек. С круглой площади открывается несравненный вид на пляж Вёля. Но я не обращаю на него внимания, вилла с пурпурными ставнями прямо передо мной, десятью метрами выше, справа, у шоссе.

Я бегу. Останавливаюсь, запыхавшись, с горящими ногами, у деревянной двери. Толкаю ее. Она открывается.

Меня как будто ждали.

Я медлю на пороге, но мой материнский инстинкт яростно отметает последнюю предосторожность. Я вхожу. Иду по длинной пыльной прихожей. Почти сразу слышу быстрые шаги, от которых вибрирует большая дубовая лестница, ведущая на второй этаж.

Сердце вот-вот вырвется из груди. В тишине вдруг звенит радостный голосок:

– Мама!!!

– Анаис?

Моя дочка сбегает по последним ступенькам и прыгает мне на шею:

– Мама, мамочка, ты нашла дома стихи?

– Да, да, спасибо.

По моим щекам текут слезы. Я больше не пытаюсь понять что бы то ни было.

– А я тебя видела, мамочка, – продолжает Анаис со своей ангельской улыбкой, – я видела тебя в окне. Я тебе помахала, а ты не видела меня. Ты так быстро вскочила и помчалась!

Лестница снова вибрирует. Кто-то тяжело спускается к нам. Появляются две ноги, потом высокая фигура.

Анаис радостно хлопает в ладоши:

– Дедуля!

Голос моего свекра гулко разносится по пустому дому:

– Идемте, Ариана, не задавайте вопросов, все потом, пока просто идемте со мной.

Мы поднимаемся по лестнице. Анжело идет замыкающим. Голос его спокоен. Каждое слово он произносит так, словно долго и тщательно его обдумывал:

– Вилла «Одеон» была построена по заказу Анаис Обер в 1827 году, меньше чем через год после ее первого приезда в Вёль. Именно в театре «Одеон» на долю Мадемуазель Анаис выпали почти все ее сценические успехи. Она сама утвердила планы дома и руководила строительством.

Анаис бежит по коридору:

– Смотри, мама, как здорово! Из каждой комнаты в этом доме видно в окно комнату у нас – спальню, ванную, кухню. Дедуля дал мне бинокль, я тебя отлично видела.

Анжело наклоняется к Анаис:

– Детка, иди поиграй в саду. Мне надо поговорить с мамой.

Личико Анаис вытягивается, но она не спорит, дедушка – непререкаемый авторитет. Дом она, очевидно, уже знает как свои пять пальцев и уверенно спускается по ступенькам. Я слышу, как открывается дверь.

– Там безопасно, – опережает мой вопрос свекор. – Сад окружен высокой оградой. Есть старые качели, стол, стулья. А вид…

Я резко перебиваю Анжело и даю волю гневу: