Помнишь ли ты, Анаис? - Мишель Бюсси (2018)

Западня вот-вот захлопнется. При всей любви к уголовной хронике я вовсе не извращенный манипулятор. Совсем наоборот. Я интересуюсь этими преступлениями, потому что напрочь лишен воображения. Мое единственное удовольствие и мой единственный талант – скрупулезно препарировать каждую деталь дела, как часовщик, разбирающийся в сложном механизме. По сути своей я человек наивный, простой, душа нараспашку и не расчетлив ни на грамм. Полная противоположность Мюгетте, чей мозг только тем и занят, что строит планы, как меня защитить, развлечь, обогреть душевным теплом и осчастливить, хоть я ни о чем таком не просил.

– Пошли, Габи, давай проветрим твое серое вещество!

Я соглашаюсь, питая надежду отделаться малой кровью.

– Ладно. Небольшая передышка пойдет мне на пользу. Откупорим бутылочку сидра на веранде?

Полчаса – и свобода!

– Кое-что получше, милый.

Мюгетта сует мне под нос «Курьер Ко».

Меня поймали на живца. Облапошили. Загнали в угол.

Я смотрю на нормандское солнце и проклинаю его окончательно и бесповоротно.

Мюгетта торжествует сдержанно, но не унимается, как будто я сам не умею читать.

Воскресенье, 21 мая 2017

Ярмарка-от-всех в День святого Константина

Муниципальный стадион, Туфревиль-ла-Корбелин

С 9:00 до 19:00

Более 50 участников

Комментарий Мюгетты

Не заблуждайтесь!

Мой Габи лукавит. Интересничает, прикидывается несчастненьким. Мой муженек – душа нараспашку, бедняжечка мой, вытащили его, видите ли, из норы погреться на солнышке. Но согласитесь: не потому ли он так подробно описывает солнечное воскресенье, свои муки и происки хитрой женушки, что хочет отвлечься от всех этих убийств, одно другого кошмарнее?

В глубине души он и сам не прочь поговорить о себе.

Да и мне жаловаться не на что: он оставляет мне несколько строк в конце главы, чтобы я изложила свою версию.

Уж будьте уверены – я себе в этом не откажу!

2

Мне придется вас просветить, ибо выражение ярмарка-от-всех практически неизвестно за пределами Нормандии. Этакий экзотический варваризм. В других областях Франции говорят чердачная или гаражная распродажа, блошиный рынок, барахолка, на худой конец… Эти ценные знания я приобрел в долгие дни каникул, которые проводил в разных концах страны и бродил вдоль столиков, палаток, подиумов, выставленных на улицах, площадях и набережных.

Скажу вам еще кое-что. Только одно занятие скучнее прогулки по подобной ярмарке – это участие в ней. Всю неделю разбирать вещи, опустошая дом, потом упаковать безделушки, игрушки, одежки, запихать все в багажник машины, распаковать и разложить на отрезке в три метра, предоставленном вам на стадионе или в актовом зале, и ждать, ждать, ждать, ибо все сделки совершаются в первые четверть часа. Это золотое правило ярмарок-от-всех: выставленные вещи уходят сразу… или никогда! К концу дня вырученная вами сумма едва окупает хот-дог с жареной картошкой, который вы купили и съели в полдень, пополнив кассу футбольного клуба или товарищества пожарных.

Хороша загадка, не правда ли? Зачем подыхать со скуки день-деньской в выходные и праздники, если теперь можно куда быстрее и выгоднее сбыть лишний хлам через интернет? Думаю, я нашел объяснение. Кризис – не более чем неуклюжее оправдание небывалого всплеска интереса к нормандским ярмаркам-от-всех и всем барахолкам планеты, а на самом деле успех легко объясняется четырьмя словами, не имеющими никакого отношения к деньгам: людей посмотреть, себя показать.

Замечательно! Но я-то не хочу ни на кого смотреть и никому себя показывать! Мне вообще интересны только жертвы и их убийцы, тоже давно умершие, только в своих постелях и безнаказанными. Это мое неотъемлемое право и, смею добавить, даже долг!