Рулетка судьбы - Антон Чижъ (2019)

Пролетка развернулась на Страстной площади и поехала в направлении Арбата. Невзрачная фигура последовала за ней. Благо лошадка плелась еле-еле. Пушкин мог засвистеть, вызвать городового, но что предъявить? Меток может гулять где вздумается. Нож сразу выбросит, как услышит свисток. Оставалось только следовать в некотором отдалении. Чтобы не заметил.

Меток был уверен в себе. Знал, что за ним никто не будет филерить. Шел за пролеткой легко, уверенно, не оглядываясь. Как вцепился у «Лоскутной», так уж не отпустит. Дело всего ничего – начать и закончить.

С Тверского бульвара пролетка свернула на Малую Никитскую, а там почти сразу за строящимся особняком купца Рябушинского, про который болтали всякие чудеса, выехала на Спиридоновку.

Сомнений не осталось: Меток шел за Агатой. Когда пролетка притормаживала, останавливался и он. Стоило извозчику чуть поддать, Меток ускорял шаг. Пушкин держался на другой стороне улицы.

Пролетка встала около дома-утюга с большими фонарями над входом. Агата протянула извозчику руку, он принял с поклоном плату, она сошла. Подниматься на рулетку Агата не торопилась. Напротив, как будто тянула время. Пушкин был поблизости, в темноте улицы. Следил за Метком.

Вор оглянулся и резво пошел к Агате. Она не могла знать, что происходит за спиной, поправляла шапочку и разглядывала вход.

Выбирая между свистком и остерегающим криком, Пушкин терял бесценные секунды. Меток побежал. Из рукава у него выскользнуло лезвие. До Агаты ему был один рывок.

Выбора не осталось. Пушкин бросился наперерез.

С разбегу Меток занес левую руку, чтобы нанести самый подлый удар: сзади в сердце. От него нет защиты, сразу и наповал. Нож взлетел над Агатой и упал со всей силы. Поймать или перехватить руку Пушкин не успевал. Он смог только одно: принять удар на себя. Заслонив Агату.

Нож вошел глубоко. Пушкин устоял, только толкнул Агату в спину. Привычным делом Меток повернул лезвие, чтобы наверняка, раз так случилось, и дернул на себя. Нож не поддавался, не хотел выходить. Медлить было нельзя. Дернув еще разок, Меток разжал пальцы. И побежал. Он видел лицо того, кого убил. Дело вышло хуже не придумать, и теперь ему надо поскорее уносить ноги, а то и бежать из Москвы. За убийство полицейского по головке не погладят. Меток бежал шустро, спасая шкуру.

Городовой Лапин стоял на углу Спиридоновской и Малой Никитской. Он уже приметил, что у большого дома случилась заваруха, кто-то побежал, кто-то упал на колени. Бежавший метнулся на другую сторону улицы, чтобы свернуть на Тверской бульвар и там потеряться.

– Стой! – закричал Лапин, расстегивая кобуру. Еще не зная, что случилось. В нем сработал инстинкт охотника: бежит – надо ловить.

– Стреляй!

Ему кричал человек, что стоял на коленях в снегу. Лапин взвел боек и выставил руку. Но еще не решался. Не часто городовому приходиться открывать огонь на улице. Можно сказать: не припомнил такого случая.

Убегавшему осталось пара шагов, чтобы завернуть на бульвар.

– Городовой, пли!!!

Прозвучало как приказ.

Уже не думая, Лапин поймал тень на мушку и жал курок, пока не кончились патроны. На тихой улице хрустели револьверные хлопки. В неясный миг убегавший споткнулся, раскинул руки и повалился лицом в тротуар. Кажется, достал… Которая пуля достала, городовой и думать не хотел.

Лапин дал в свисток тревожный сигнал, чтобы с других постов явилась подмога, и побежал к подстреленному…

24