Рулетка судьбы - Антон Чижъ (2019)

– Не причинил беспокойство?

– О, какие реверансы… Нет, напротив, рада вас видеть…

– У вас была бессонная ночь, и если…

Шкура подвинулась, как будто дама слабо махнула старческой рукой.

– У меня все ночи бессонные… Снотворное почему-то действует только под утро. За чтением вслух засыпает Агапа, а не я… Сейчас она подаст снотворную микстуру…

– Не отниму много вашего времени.

– Отнимайте, сколько душе угодно…

Такому дружелюбию следовало отдать поклон. Что Пушкин и сделал.

– Хотите знать, что принесли мои ночные бдения? – спросила мадам Медгурст.

– Был бы крайне признателен.

– Еще немного, и попрошусь служить в полицию. – Мадам то ли закашлялась, то ли засмеялась. Звук был сдавленным, как приступ. Пушкин хотел звать Агапу, но обошлось. Мадам задышала ровно.

– У Терновской гостей не было, – сказал она хрипло.

Новость была, прямо сказать, не слишком важной.

– В поле вашего зрения попадает соседний дом, ее сестры?

– Конечно… Не так напрямик, как дом бедной Анны Васильевны…

– У госпожи Живокини были посетители?

Мадам поправила пальцем пенсне.

– Около девяти вечера в окна стучал молодой человек… – Тут она окинула взглядом Пушкина, – прямо сказать: похожий на вас…

– Что он делал?

– Колотил в стекла. После чего зашел за дом, наверное, на крыльцо. И вышел обратно через четверть часа. Спиной ко мне держался, лица его толком не разглядела.

– Больше гостей не было?

– Прибегали, как только Вера Васильевна вернулась…

– В котором часу она вышла из дома? – спросил Пушкин.

– Около десяти, наверное… Сильно торопилась… Прибыла на пролетке, ближе к полуночи… Вбежала, зажгла свет… Тут уж гости незваные пожаловали…

– Те же самые, что к Терновской заходили?

– Нет, эдакий вертлявый молодой человек… Видела его как-то раз, заходил к Анне Васильевне… Модно одетый, сразу ясно: пользуется популярностью у барышень…

– Долго пробыл?

– Так почти сразу ушел и пяти минут не провел…

Маятник отбил четверть часа. Пушкин глянул на старинные часы, оставшиеся от прежней жизни дома. Часам было все равно, кому отсчитывать время. Люди меняются, часы остаются.

– После молодого человека пришла та самая барышня, что каждый день была у Терновской? – спросил он.

– Вот уж как в воду глядели… Чай, на картах гадать умеете?.. Ваша правда: прибежала девица, – ответила мадам. – Так спешила, что поскользнулась. Задержалась не слишком. Тоже улепетывала, что твоя лиса, у которой хвост подожгли…

– Больше никаких гостей?

Медгурст прикрыла глаза, как будто уснула.

– Никого…

– Если не утомил вас, могу я задать еще несколько вопросов? – Пушкин был сама вежливость.

Старая дама наградила улыбкой.

– Ваше воспитание делает вам честь… Теперь это редкость… Спрашивайте, молодой джентльмен…

– В ночь, когда погибла мадам Терновская, вы заметили только двух гостей?

– Разумеется…

– Можно предположить, что вы не все время смотрели в окно?

Шкура медведя задвигалась.

– Намекаете, что заснула и не заметила кого-то? Перепутала сон с явью? Как бы я была счастлива засыпать сама… Но нет, молодой человек, каждая минута ночи для меня, как тяжкая гиря… Ощущаю их вес…

Чтобы дама не ушла в философию тленности бытия, Пушкин перебил ее:

– Позавчерашней ночью не заметили ли вы у дома гос-пожи Живокини барышню на охотничьих лыжах?

Пенсне съехало на кончик носа.

– Шутить вздумали, милейший? – спросила она, как классная дама.

Пушкин приложил усилия, чтобы убедить в чистоте своих намерений.

– Позвольте узнать, что происходило у мадам Живокини после ухода визитеров? – спросил он.