«По словам соседей, во время пожара в доме находился еще один человек помимо погибшей супружеской пары, однако на данный момент Следственным комитетом проводится проверка по факту гибели двух человек на пожаре. Других пострадавших нет».

Я похолодела, вспомнив слова бабы Даши про крики ночью из дома. И то лицо, которое я краем глаза увидела в окне. По коже пробежал мороз. Все это напоминало жуткие истории про призраков.

Ну не хватало еще и в призраков поверить и свихнуться на этой почве. Я тряхнула головой, пытаясь вытряхнуть из нее мистическую чушь, и скопировала заметку в документ, где собирала любую информацию о доме. Там уже хранилась официальная статья, найденная в онлайн-архиве местной газеты и заметка о Викторе Белозерском, самом молодом управляющем мебельной фабрики. Я с улыбкой тронула пальцем монитор с замыленной черно-белой фотографией отца. Хотя бы такое его изображение у меня осталось. Но вот фотографии мамы все остались в доме и были утеряны. Как жаль, я бы хотела оставить память о ней.

Я постучала пальцами по колену. Мысли о возможных призраках совсем лишили меня покоя, и я еще некоторое время игралась с поисковиком, пытаясь накопать еще информации о маме и отце. Но тщетно.

Я перевела взгляд уставших глаз с мерцающего экрана ноутбука на окно. Начинало светлеть. Зевнув, я отложила ноутбук и улеглась поудобнее. К самому утру, когда небо за окном уже посветлело, и послышался перезвон самых ранних птиц, мне удалось задремать. Уставшая от мыслей голова просто объявила бунт и погрузилась в сон.

Солнце уже весело гуляло по одеялу, когда я только проснулась. Еле разлепив глаза после почти бессонной ночи, я тут же резко села в кровати. По плану я уже должна была въезжать в дом. Часы показывали пол одиннадцатого.

– Черт.

Наскоро собравшись, я устроилась с ноутбуком и чашкой кофе на веранде. После ночного ливня воздух пропитался мшистой влагой. Птицы трезвонили на разные лады, и многие голоса я слышала впервые.

Идеально. Вот только за ночь в моей голове так и не появилось мысли о том, как все же попасть в дом. И почему я не догадалась сразу вчера потребовать ключи от дома? Возвращаться сейчас и униженно просить открыть дверь как-то глупо.

Я скользнула взглядом по открытым с вечера вкладкам – и мой взгляд вновь наткнулся на фотографию отца. Отпив кофе, я задумчиво побарабанила по столешнице. Неужели больше не сохранилось фотографий мамы, кроме той общей, что висела в гостиной у тети? Внезапно меня озарила новая мысль.

– Я ведь могу взять фотографии у бабушки. – Сказала я сама себе.

И ведь ключ от дома у нее тоже может оказаться. С бабушкой Женей по отцовской линии мы толком не общались все эти годы. Я даже не помнила то, как она выглядит. Помнила только скорбную полную фигуру в черном, волосы, замотанные в платок, и растерянно-жалкое выражение глаз на похоронах родителей. На поминках она погладила меня по голове, не переставая плакать. Еще я знала, что баба Аля часто созванивалась с ней и мы некоторое время общались. Но после смерти дедушки и самой бабы Али в год, когда мне исполнилось двадцать, наше общение закончилось.

Приободренная появившейся идеей, я поднялась, взяла свой незаменимый рюкзачок, надела кеды и, наученная возникшей неожиданно жарой вчера, футболку с ветровкой поверх, чтобы в случае чего ее снять.

Закрывая ворота, я попутно искала на карте дом бабушки по старому адресу. Что-то внутри ныло, отговаривая меня идти туда. Но я отмахнулась от голоса интуиции. В конце концов, лучше уж бабушка, чем снова разборки с тетей Верой, да и навестить ее в любом случае стоит. Одну бабушку я уже потеряла.