Я молча смотрела на бабушку, не веря ушам. Я даже не ожидала услышать слова поддержки. Послышался щелчок – чайник вскипел. Также не спеша, даже чуть величаво бабушка жестом указала мне, чтобы я сидела, и двинулась за чаем.

Слушая, как звенят чашки, и льется вода, я продолжала рассматривать фотографии на стене Славы. Я вдруг поймала себя на мысли, что ищу кого-то определенного. Себя? Но моя фотография пятнадцатилетней давности здесь была – сразу под свадебной фотографией отца и матери. Бабушка формировала из фотографий своеобразное генеалогическое дерево. Подобное было и в нашем доме.

– Ну вот. – Сказала бабушка, совершенно бесшумно появившись в дверях с двумя блюдцами и дымящимися чашками.

Я быстро встала, взяв у нее из рук блюдца и аккуратно поставив на поднос. Бабушка снисходительно кивнула и неторопливо расположилась снова в кресле. В этот момент сверху послышался удар. Я вздрогнула, усаживаясь на диван, и перевела взгляд на бабушку.

– Ты живешь не одна? – Спросила я с удивлением, так как прекрасно помнила, что дедушка умер еще до моего рождения от воспаления легких.

– У меня есть целая армия котов, которая меня защищает. – Спокойно ответила бабушка, усмехнувшись. – И они иногда устраивают гонки на мансарде.

– А я уже испугалась, что кто-то влез. – Засмеялась я.

– Да ну, никому мои богатства не нужны. – Махнула морщинистой рукой бабушка. – Итак, что ты собираешься делать?

– Для начала хотела вселиться в дом. Оценить масштаб разрушений, заняться ремонтом.

Странно, но я чувствовала себя вполне комфортно в обществе бабушки, словно мы и не переставали общаться.

– Хорошо. Может, и подумаешь насчет приобретения всего дома. Там и Вера успокоится.

– Я уже предложила этот вариант, а там пусть она решает. – Ответила я, решив не врать бабушке. – Единственное, я не знаю, как попасть домой – ключа у меня нет.

Бабушка Женя некоторое время сидела молча. Ее чистый взгляд не выражал никаких эмоций при взгляде на меня, но что-то в самой его глубине вызывало расположение и доверие. Чувствовалось, что у бабушки есть своя точка зрения на все происходящее, независимо от мнения ее дочери, внучек и прочих. И это не могло не вызывать уважение.

– Я поговорю с Верой, она даст тебе дубликат. Вот мой телефон, вбей свой номер.

Я, кивнув, подчинилась приказу, который нисколько меня не покоробил. Бабушка, взяв обратно телефон, прищурилась, посмотрев на экран и одобрительно кивнула.

– Иди пока собирай сумку, я позвоню через час. – Спокойно продолжила бабушка, отпивая чай из чашки. – Поговорю с Верой, она тебя встретит, откроет дверь и даст сделать дубликат.

– Думаю, ей это все не понравится. – С опаской сказала я, отпивая вслед за ней из кружки.

– Ну это моя забота. – Взгляд бабушки стал каким-то рассеяным.

Я почувствовала прилив вины – наверняка разговоры уже утомили ее. Постаравшись как можно быстрее допить чай, я вновь попыталась помочь убрать поднос с чашками, но встретила такое же мягкое сопротивление.

Собираясь на выход, я обернулась и кивнула на стену с фотографиями. Бабушка проследила за моим взглядом. И неожиданно улыбнулась.

– Хочешь фотографию родителей? – Спросила она, читая мои мысли.

– Да, я хотела бы возродить генеалогическое дерево в старом доме. – Улыбнулась я в ответ.

– Ох, слава Богу, этого добра полно.

Спустя минут пятнадцать она снарядила меня пачкой старых, выцветших фотографий, перевязанных лентой из кружева. Я с нежностью взглянула на бабушку. Та выглядела на удивление довольной.

Отходя от этого удивительного дома, где за один час я обрела первую родственную душу в родном поселении, я обернулась, окинув его взглядом. И странно, но мне показалось, что плотная штора, закрывающая окно на мансарде, шевельнулась.