Пропавший - Мэри Торджуссен (2017)

Я спустилась вниз и оставила сумку в холле. Пока не знала, как лучше поступить. Поехать в полицию на своей машине или вызвать такси? В кухне я посмотрела на настенные часы: было около двух часов ночи. Свет в соседних домах не горел. Вокруг царила мертвая тишина. Сейчас самое подходящее время отправиться в полицейский участок и обо всем рассказать, рассудила я. Там будет спокойно, и я смогу поговорить с ними так, чтобы никто не отвлекал. А рассказ мой продлится долго.

Я поставила чайник на плиту, чтобы вскипятить воду. Подумала, что поеду, выпив чай, хотя, если честно, по-прежнему не решила, отправлюсь ли, чтобы спрятаться под чужим именем, во Францию, повторю путь матери в Шотландию или все-таки окажусь в полицейском участке, находившемся в миле отсюда. Налив себе чаю, я перешла в гостиную. Мне требовался еще час полного покоя. Может, теперь я еще долго не смогу тихо посидеть дома. Если смогу вообще. Я пока не знала, куда отправлюсь и что со мной произойдет. Поверит ли мне хоть кто-нибудь?

В гостиной лежали связки свечей, купленных мною утром для празднования возвращения Мэтта. Я представила его в больничной палате неподалеку от моего дома, но сейчас нас с ним словно разделяло расстояние в миллион миль. У меня камнем лежали на сердце тоска по нему и сострадание, и я зажгла свечи. Ради него и в память о Кэти.

Зажгла я и те свечи, что стояли на каминной полке. Они, великолепно сияя, отражали свой свет от огромного серебряного зеркала. Внутри же очага свечи были сложены крупными связками – по восемь штук в каждой, – и они запылали, обдав меня искрами, когда я прошла мимо. Воздух в комнате наполнился ароматом ванили и роз. Круглые мелкие свечки под чайник, плававшие в цветных стеклянных вазах на журнальном столике, подрагивали на сквозняке. Вскоре комната была освещена так, будто наступило Рождество.

Среди записей на айподе я нашла мелодии в исполнении оркестра Дэйва Мэттьюза. Мы с Мэттом часто слушали их. Я включила тихую музыку. Меня пугала перспектива появления на пороге Рэя с жалобой на шум посреди ночи, но и сидеть в тишине наедине со своими печальными мыслями тоже не хотелось. Я не слышала этих песен со времени ухода Мэтта, и сейчас они навеяли мне воспоминания о том, как мы лежали на диване, обнявшись и прижавшись друг к другу так близко, что наше дыхание сливалось в единое целое.

Пришлось встряхнуться. Я действительно с ума сойду, если продолжу думать об этом. И я сидела, окруженная букетами цветов и мерцанием свечей, попивая чай и размышляя, что же в итоге мне лучше предпринять. От страха болело внизу живота. Ни один из вариантов не казался идеальным.

А потом в паузе между двумя песнями я вдруг услышала посторонние звуки. Какие-то скрипы и шуршание. Мне показалось, что доносятся они из кухни. Сердце забилось с такой силой, что каждый удар болью отдавался в груди.

Кто-то проник ко мне в дом.

Я медленно поднялась. От прилива адреналина кружилась голова, и мне пришлось опереться о диван, чтобы сохранить равновесие. Я напрягала слух, но больше ничего не улавливала. Схватив телефон, набрала 911, но кнопку вызова не нажала. Глупо звонить в полицию с просьбой о помощи после всего, что произошло днем, но я хотя бы знала, что если помощь реально понадобится, я вызову ее уже без колебаний. А вскоре снова воцарилась тишина, и мне стало казаться, что те звуки мне просто померещились.

Я повернула ручку и бесшумно приоткрыла дверь. В холле было по-прежнему темно, и не наблюдалось никаких признаков движения. Дверь в кухню стояла нараспашку, но и там не мелькало ни проблеска света. Теперь я уже раздумывала недолго, потому что поняла, кто это. Это мог быть только он.

Я шагнула в холл. Голова по-прежнему кружилась, и в тот момент мне уже самой верилось, что я сошла с ума.

– Мэтт? – прошептала я. – Мэтт, это все-таки ты?

Это ошибка. Здесь никого нет.