Я врывалась в каждую комнату, непрерывно повторяя его имя. Я осмотрела все, даже заглянула под кровать, думая, что он пытается спрятаться от меня. Затем я села на кровать. Сердце стучало в бешеном ритме. Он должен быть здесь. Он обязательно должен быть здесь! Немного успокоившись, я поднялась и снова обошла комнаты. Ничто и нигде не изменилось. Тюбик зубной пасты лежал на раковине, где я его и оставила. Покрывало было откинуто, чтобы проветрить постельное белье. Туфли так и валялись на полу, и монета в один фунт, выпавшая из моего кошелька прошлым вечером, лежала на прикроватном столике.

Я снова села. Меня била дрожь. А потом на меня навалилось все сразу: исчезновение Мэтта, мои бесплодные поиски, необходимость продолжать жить в полном одиночестве. Слезы потекли по лицу. Я вытерла глаза, размазав тушь по щекам. Вскоре я уже рыдала в голос.

Я всего лишь хотела, чтобы Мэтт пришел домой, как обычно, и поставил чайник на плиту, прежде чем принять душ, а потом сел за кухонный стол, попивая чай, дожидаясь моего возвращения с работы.

Но постепенно ощущение реальности и здравый смысл возобладали, и я стала думать о погоде, о том, как жарко сегодня, и Шейла даже сумела немного загореть. А солнце по-прежнему светило сквозь французские окна, обжигая даже сквозь стекло. Просто чайник попал под его лучи. Конечно же, Мэтта здесь не было. Солнце раскалило металлический чайник, вот и все. Я обязательно проверю его завтра. Но уже сейчас не было сомнений, что именно так все и произошло.

Умывшись, я спустилась вниз. Солнце переместилось, и в комнате стало немного прохладнее. Я дотронулась до чайника и обозвала себя идиоткой. Он был чуть теплым. Таким, каким становится металлический предмет, простоявший весь день в жаркой кухне. Разумеется, Мэтта не было дома. Зачем ему приходить, кипятить воду в чайнике, чтобы снова уйти? Полная бессмыслица.

Кухонная стена была выложена в шахматном порядке темно-зеленым и белым кафелем. Я дотронулась до зеленой плитки.

Она все еще оставалась влажной от пара.

Глава 21

На следующее утро я проснулась и увидела в телефоне новые сообщения от Кэти.

Ты уже рассказала обо всем маме?

Кто еще знает?

Ты не будешь возражать, если я расскажу Джеймсу?

Прочитав это, я усмехнулась и отключила телефон. Я любила Кэти, но в последнее время она все сильнее раздражала меня. Мне делалось дурно при мысли, как она начнет обсуждать случившееся с Джеймсом, и я не сомневалась, что ее мамочке уже обо всем известно. Я представляла лицо ее матери, глаза, замутненные слезами сочувствия, когда Кэти рассказывала ей тихим, доверительным тоном все о моей жизни. Конечно, скоро я свяжусь с ней, а пока мне хотелось думать о том, как Мэтт приходил домой позавчера.

Я полежала еще полчаса, рискуя опоздать, но потом вскочила и начала собираться. Вспомнила свой вид в зеркале и поклялась себе: такое не должно повториться. Больше меня не тошнило, но все равно продолжало мутить. Я чувствовала себя не просто бесконечно усталой, а совершенно не в своей тарелке.

В тот день я сумела справиться с работой, однако по-прежнему не составила список дел, которые нельзя было откладывать, а потому беспокоилась, не забыла ли о чем-нибудь важном. Попросила Сэма задержаться на час после окончания рабочего дня, чтобы помочь мне с документами, необходимыми для совещания на следующее утро. Он согласился, несмотря на то, что сам был очень занят и брал работу на дом, чтобы не нарушать собственный график. Но я знала, что одна не успею, и сама себя ненавидела за это. Мой начальник Джордж уже интересовался, встретив меня в коридоре, все ли со мной в порядке.

– Постарайтесь устроить себе в этом году хороший отпуск, – порекомендовал он. – Поезжайте со своим молодым человеком куда-нибудь в теплые края. Вы вернетесь обновленной и полной энергии.

Я улыбнулась ему так напряженно, что свело лицевые мышцы.