Пропавший - Мэри Торджуссен (2017)

– Что ж, иногда между нами возникали размолвки. А у кого их не бывает? Но я даже не подозревала, что Мэтт может взять и уйти от меня. Вечером накануне его исчезновения все было прекрасно. Он сам наполнил для меня ванну и принес бокал вина. – Слезы опять хлынули из моих глаз. – А уже следующим вечером, когда я вернулась домой, вещей Мэтта не было.

Мама снова обняла меня и тихо проговорила:

– Хорошо бы все-таки выяснить, почему он так поступил.

Я немного успокоилась, и мама заставила меня сесть рядом с собой и посмотреть по телевизору фильм.

– Не будешь же ты предаваться печали целый день? – сказала она. – Нужно как-то отвлечься от грустных мыслей. Если не выкинуть их из головы хотя бы на время, так и сойти с ума недолго.

Я действительно была на грани помешательства.

Мы стали смотреть «Красотку» в миллионный, наверное, раз. Мама была права, мне действительно необходимо отвлечься от постоянных мыслей о Мэтте. А это было как раз то занятие, которому мы с мамой в прошлом часто предавались: сидели и смотрели телевизор, пока отца не было дома. Но как только замечали свет фар его машины на подъездной дорожке, сразу срывались с места. Задолго до его прибытия домой мы делали все, чтобы кухня выглядела безупречно чистой, а гостиная – опрятной и уютной. Все должно было лежать на своих местах. Моей задачей в такой момент становилось быстро взбить и оправить диванные подушки. В мамины обязанности входило приготовить для отца вкусный ужин, хотя он обычно либо опаздывал, либо вообще отказывался есть. А поскольку точного времени его появления мы никогда не знали, то расслабиться даже ненадолго было нельзя.

В тот день мы снова сидели рядом на диване, но я больше смотрела на маму, а не на экран телевизора. Да, она никогда не была по-настоящему сильной женщиной, и я помнила, как неоднократно ставила ей это в вину. Достаточно внешне привлекательная, мама отличалась худобой, а лицо выглядело озабоченным, даже когда для тревоги не существовало ни малейших причин. Постоянно настороже. Причем я и сама не раз испытывала такое же ощущение. Я поставила фильм на «паузу», когда она направилась в кухню, чтобы проверить ножку ягненка, которую запекала к ужину. Захотелось ей помочь. Когда мама шла к плите, я вдруг заметила, что она хромает.

Я зажмурила глаза, охваченная знакомым чувством страха за нее.

А мне-то казалось, что подобные инциденты остались в прошлом.

Но я ничего не сказала. Как никогда ничего не говорила в такие моменты.

Отец приехал домой на полчаса раньше. Ровно в шесть часов. И хотя я уже многие годы не жила тут, все равно нервно отреагировала на звук ключа, проворачивавшегося в замке входной двери. У меня участился пульс, и на секунду в ушах послышался привычный звон. Отцу понадобилось время, чтобы выйти из холла. Он знал, что я здесь, поскольку заметил мою машину перед домом, но не окликнул меня. Мы с мамой сидели неподвижно. Отец появился на пороге кухни и встал в дверном проеме, глядя на меня.

Увидев его, я поняла, что для меня вечер не обойдется без неприятностей, и, судя по внезапному волнению матери, стало ясно – она тоже ожидает чего-то. Мы с ней одновременно словно обрели повышенную чувствительность и пытались вовремя настроиться на возникавшую ситуацию. Кстати, мне всегда казалось, что отец обладал такой же способностью.

Он с нами даже не поздоровался, сказав только:

– Надеюсь, ужин готов?

Отец постарался подловить маму на нерадивости, застать врасплох. И потому нарочно приехал за полчаса до объявленного времени, уверенный, что его заставят дожидаться ужина. Но мама отлично знала все его трюки и потому неизменно оказывалась на шаг впереди него. И тем не менее на ее лице отчетливо читалось облегчение, когда она произнесла:

– Разумеется, ужин готов, дорогой.