Платонова пещера - Влада Ольховская (2019)

– А камеры не работали…

– Именно. Чудесное совпадение, не так ли? – усмехнулся он. – Владелец магазина не придал этому большого значения, не стал спешить с ремонтом, потому что сигнализация работала исправно. Камеры починили уже на следующий день.

– Когда они были не важны для этого преступления… Но это действительно странно!

Почему вы считаете, что это может навредить вашей тете? Скорее, помочь!

– Потому что она была единственной, кому это выгодно, – указал Герман. – Никакая запись не отменила бы других улик. Но если бы удалось доказать, что это моя тетя сломала камеры, или кто-то по ее заказу, уже не получилось бы списать все на сумасшествие. Это была бы подготовка к преднамеренному убийству. Совсем другая статья – и другое наказание.

– И вы верите, что это возможно? – ужаснулась Агата. – Что Екатерина могла так жестоко расправиться со своей студенткой?

– Я не хочу в это верить, поэтому не думаю о тех камерах.

– Но вы все равно допускаете, что они могут увеличить ее вину. Вы не рассматриваете их как способ оправдания вашей тети!

– Что, поддались ее очарованию? – равнодушно поинтересовался Герман. – Напрасно. Я люблю свою тетю, я уважал ее всю жизнь. Но теперь я ни за что не остался бы в одном с ней доме на ночь.

Не важно, что он говорил. По его глазам Агата видела, что он допускал такую возможность, пусть и неохотно, – он готов был поверить, что Екатерина спланировала убийство Нины Яровой.

Вот только недоставало самого главного: мотива. Зачем ей избавляться от своей студентки?

Зависть? Профессиональная ревность? Скрытая неприязнь? Слишком это все мелочно для такого преступления – и для такого человека, как Екатерина Веренская. Да и потом, она смогла избежать строгого наказания, но ее прежняя жизнь все равно рухнула.

Так что Герман не прав. Испорченные камеры как раз указывают, что, возможно, той кровавой ночью в кабинете был кто-то еще.

– Вы уедете? – спросил Герман.

– Не сегодня.

– Вы напрасно упрямитесь…

– А вот вы уедете сегодня, – мягко прервала его Агата. – Простите, мне пора. Счастливого пути.

– Вы совершаете ошибку.

– Не первая ошибка в моей жизни. Всего доброго.

Она развернулась и направилась обратно к дому, чтобы прекратить этот спор. Герман не стал задерживать ее, и скоро Агата услышала, как завелся мотор автомобиля.

Может, он и был прав. Может, ей следовало держаться подальше от этой истории – неважно, виновна Екатерина или нет, дело все равно сложное и опасное. Но Агате было некуда отступать, только не после всего, что с ней случилось.

Она уже знала, что сегодня днем позвонит Дмитрию Гриценко.

* * *

Глядя на труп отца, Никита Нефедов не мог поверить, что все по-настоящему, что это уже произошло – и обратного пути нет. Он допустил ошибку, которую невозможно исправить – ее даже полностью принять нельзя!

Но это случилось. Тело, которое готовились увозить медики, застыло и окоченело. Никаких следов насильственной смерти нет, взлома – тоже, и ничего не пропало. Винить некого.

Сиделка, которая обнаружила тело, все еще рыдала, забившись в угол. Никита направился к ней.

– Если он думал о самоубийстве, ты должна была сказать мне! – рявкнул он. – Должна была предупредить!

Она убрала руки от лица и посмотрела на него огромными, покрасневшими от слез глазами.

– Я не думаю, что это было самоубийство… – пролепетала она.

– Правильно не думаешь! Мой отец был не из тех, кто это творит. Настоящий мужик! Тогда почему он мертв?

– Никита Михайлович…

– Ты где была? – перебил ее Никита.

Он понимал, что нет смысла обвинять ее. Он сам назначил график посещений, он запретил ей жить в этой квартире. Ему казалось, что ежедневных визитов будет достаточно. А жить рядом со стариком… зачем? Еще втерлась бы в доверие, заставила бы включить ее в завещание. Неоправданный риск.