Амнезия - Сэм Тэйлор (2008)

Весь день я следовал за ней из магазинов в рестораны, из ресторанов в особняки ее приятельниц. Она передвигалась по Лондону в кебе, пришлось и мне взять наемный экипаж. Через мои руки прошли горы счетов других сыщиков, поэтому я хорошо знал правила. На мне был темный, слегка поношенный костюм, черное пальто и цилиндр. В одном кармане лежал блокнот, перочинный ножик и карандаш, в другом — маленький револьвер. Я изо всех сил старался остаться незамеченным, но если мне это удалось, то никакой особой заслуги здесь нет. Когда объект свято уверен в собственной невинности, он не замечает слежки. Боюсь, я слегка перебарщивал в своем рвении. Я вполне мог перекусить, когда мисс Вьерж с двумя приятельницами обедала в превосходном французском ресторане «Рандеву», но так боялся упустить ее, что проторчал весь обед напротив ресторана, хотя к трем пополудни меня мутило от голода и усталости.

Другим подводным камнем сыщицкой работы, к которому я оказался совершенно неподготовленным, не менее опасным, чем заряженный револьвер, была скука. Приходилось часами стоять, смотреть и стараться не впасть в прострацию. Чтобы прогнать сон, я заполнял блокнот названиями улиц, по которым мы проезжали, с секундной точностью записывал время наших прибытий и отъездов, по ходу добавляя множество необязательных комментариев относительно погоды, случайных прохожих, и скрупулезно повторял выкрики разносчиков газет. Иногда я разбавлял эти наблюдения своими умозаключениями о характере мисс Вьерж и стыдливо-восторженными описаниями ее внешности. Я излагаю весь этот бред так подробно, потому что тот блокнот и сейчас со мной. В сущности, это мое самое первое и самое длинное любовное послание Анжелине.

Когда Ивэн пришел сменить меня — мы стояли в том же дверном проеме, где впервые встретились тринадцать часов назад, — я падал от усталости. Меня беспокоило, что напарник начнет отпускать шуточки насчет моего измочаленного вида и догадается, что с утра у меня во рту не было маковой росинки, но Ивэн, возможно угадав мое настроение, повел себя гораздо серьезнее, чем с утра.

Он спросил, случилось ли что-нибудь за день? Я коротко ответил.

— Говорил я вам, дело дохлое, — вздохнул он.