Секретарь в переплёте - Ольга Арунд

Вскочив, Зара с силой дёргает меня на себя и мне не остаётся ничего другого.

— Всё, идём танцевать! — она продолжает тянуть меня за руку, но три коктейля оказываются не настолько безобидными, как я рассчитывала.

Шагая вслед за ней, я оступаюсь, подвернув ногу, но упасть не успеваю.

— Веселитесь, дамы?

— Александр Германович, — усмехаюсь я в его объятиях, — вы как всегда… вовремя.

— Это моё хобби, — хмыкает он и ставит меня на ноги.

Только «ставит на ноги» и «отпускает» оказываются далёкими друг от друга понятиями. Но я продолжаю смирно стоять рядом, чувствуя его ладонь через тонкую ткань платья, а в голове шумит совсем не из-за коктейлей.

— Вот хотя бы вы ей скажите! — совершенно по-детски жалуется Зара. — Нечего сидеть здесь с бокалом, мы сюда не скучать приехали!

— Абсолютно с вами согласен. Кажется, Зара?

И вот вопрос, почему меня бесит то, как Дальский ей улыбается? Удивление, что он в принципе способен на такую улыбку, отходит на дальний план.

— Зара, и можно на «ты», — щебечет та, тоже заметно раздражая. Или виноваты пузырьки «Голубой лагуны»?

— Саша, — отзывается тот и моё терпение не выдерживает.

— Вы серьёзно?! — я поворачиваюсь, чтобы заглянуть ему в лицо.

— В конце концов, мы практически родственники, — Зара лучится от довольства. — Так что там с танцами? Оля!

— Танцы танцуются.

— Вот и мы потанцуем, — заявляет Дальский и, пока я открываю рот для возражений, сам спускает меня со ступеньки.

И мы действительно идём танцевать.

Количество танцующих уменьшилось вдвое и разделилось по парочкам, в ряды которых вступаем и мы.

— Я даже знаю что ты хочешь спросить, — улыбается Дальский, притягивая меня ближе, чем положено. — Как я здесь оказался?

— Вы плохо меня знаете. — Мои ладони скользят по его груди, плечам и обвивают за шею. Сделаю вид, что не имею к этому отношения. — Почему Зара вас не знает? Крамель ведь ваш брат.

— Потому что я опоздал на их помолвку, — вздыхает он и, кажется, с сожалением. — А когда приехал… Мы разругались с Владом и дальше парковки я не попал — развернулся и уехал домой.

— Я не понимаю, — мне вспомнился разговор с Зарой по пути сюда. — Откуда между братьями может быть столько вражды?

— Расскажу, если перестанешь выкать.

Можно подумать, что выканье меня спасает… Уже сейчас я ощущаю приятное томление и азарт, а пальцы случайной лаской касаются его шеи и линии волос. В то время как Дальский ведёт себя по-джентельменски, разве что расстояние между нами не соответствует приличиям.

— И что изменится? — Я поднимаю взгляд и едва не мурчу, когда его ладонь зарывается в распущенные волосы.

— Узнаем, — Дальский скользит взглядом по моим волосам, скулам, губам и возвращается к глазам. — Ты против?

— Я воздержусь, — выдыхаю я ему в губы, прикрывая глаза.

Но у судьбы оказались другие планы.

— Александр Германович! — Сложно не узнать громкий голос Сухорукова. — А я до последнего не верил, что ты приедешь!

— Иван Фёдорович, — откликается Дальский, бросает последний взгляд на меня и разворачивается, чтобы пожать ему руку, — как бы я смог отказаться от вашего приглашения.

— Ты — легко, — смеётся Сухоруков и именно этот момент я выбираю, чтобы раствориться в толпе. — Слушай…

Проходя через танцующих, я беру направление к бару. Не самое лучшее решение, но я залпом опрокидываю в себя «Б-52», прошу коктейль с собой и, обхватив влажную стенку бокала, выхожу из отеля.

Самое печальное, что никакого душевного раздрая я не чувствую и, расстроившись от этого ещё больше, я делаю первый глоток.

Глава 16

Бассейн завораживающе переливается всеми оттенками голубого, жаль, что утопиться в таком точно не получится. Хотя хочется настолько, что я погружаю ладонь в кристально-чистую воду. Тёплая. Понимая, что всё равно спасут, я сажусь на шезлонг, делая глоток.