Одна откровенная ночь - Джоди Малпас

— Теперь нет ничего невозможного. — Миллер отодвигается от меня, оставляя наедине с беззащитностью и берет два бокала. — Никогда не думал, что кто-то сможет покорить меня настолько. — Миллер наполняет бокалы виски. — Никогда даже не задумывался об этом. Потому что кому захочется думать о невозможном? — Он поворачивается и подвигает один из бокалов Уильяму. — Кто хочет мечтать о том, чего не сможет иметь?

Вижу, что слова Миллера задевают какую-то струну в душе Уильяма. Понимаю это по молчанию, по тому, как Андерсон крутит бокал в руке.

Его отношения с Грейси Тейлор были невозможными.

— Я даже не думал, что в мире есть кто-то, способный действительно полюбить меня, — продолжает Миллер. — Не думал, что кто-то сможет проигнорировать мое прошлое. — Он делает большой глоток, продолжая смотреть в глаза Уильяму. Андерсон ерзает на барном стуле и крутит бокал, показывая свой дискомфорт. — А потом я нашел Оливию Тейлор.

Сердце подпрыгивает в груди, и я замечаю боковым зрением, как Уильям осушает свой бокал и с трудом сглатывает.

— Вот как?

Он явно защищается.

— Именно. — Миллер поднимает бокал, салютуя Уильяму, и допивает виски.

Это самый саркастичный тост во всей истории тостов, потому что он знает, о чем думает Уильям. Андерсон мечтает повернуть время вспять. А вот я нет. Все в моей жизни свершилось, чтобы в итоге я пришла к Миллеру. Он моя судьба.

Все сожаления Уильяма и мои, ошибки моей матери и темное прошлое Миллера привело нас сюда. И хотя эта ситуация разрушает нас, она в конечном счете сделает сильнее.

— Я скажу тебе еще кое-что, что для меня не является невозможным, — продолжает Миллер, как будто получает удовольствие от мучений Уильяма, заставляя того заново проживать болезненные воспоминания, сожаления. Он указывает пальцем в мою сторону. — Отцовство. Я не боюсь, потому что не важно, насколько я порочен, не важно, насколько боюсь, что некоторые из моих испорченных генов перейдут ребенку, я знаю, что прекрасная душа Оливии все исцелит. — Миллер смотрит на меня, и от его искренности перехватывает дыхание. — Наш ребенок будет таким же совершенным, как она, — шепчет он. — Скоро в моем мире появится еще один яркий, красивый огонек, и моя работа — защищать. Так что, Андерсон… — Выражение лица Миллера становится жестким, все внимание теперь обращено к молчаливому Уильяму. — Ты собираешься помочь, или мне бороться с Аморальным ублюдком в одиночку?

Жду ответа, опасаясь. Уильям выглядит таким же ошарашенным речью Миллера, как и я.

— Принеси мне еще выпить. — Андерсон тяжело вздыхает и подвигает стакан к Миллеру. — Мне это определенно понадобится.

Хватаюсь за стойку, чтобы успокоиться, от облегчения у меня кружится голова. Миллер резко кивает в знак уважения, прежде чем налить Уильяму еще виски, которое тут же выпивается. Оба мужчины погружены в дела насущные. Не хочу слушать их разговоры. Знаю, что и Миллер этому рад не будет. Поэтому отхожу в сторону.

— Мне надо в туалет.

Оба мужчины смотрят на меня взволнованно.

— Предпочту не слушать твой план расправы с Чарли, — признаюсь я.

Миллер кивает и делает шаг мне навстречу.

— Подожди тут пару минут. — Он убирает волосы с моего лица. — Я сделаю один звонок и вернусь. Отведу тебя в свой офис.

Миллер целует меня в щеку и быстро уходит, не давая возможности оспорить заявление. Черт бы его побрал! Коварный ублюдок! Он прекрасно знает, что я не желаю оставаться наедине с Уильямом. Заставляю себя подавить растущую потребность сопротивляться. Ноги трясутся. Я бегло осматриваю помещение, а сердце нервно постукивает в груди.

— Присаживайся, Оливия, — приказывает Уильям, но его голос остается мягким.

Он отодвигает стул рядом с собой. Не слушаюсь, потому что планирую выбраться отсюда как можно скорее. Две минуты, сказал Миллер. Надеюсь, что именно так. Тридцать секунд уже прошли. Осталось всего девяносто. Так мало.