— Миллер, он у входа проверяет у детей носки.

Я киваю.

— Ну, да тщательно осматривает.

— И очень раздражается, когда они разные, а затем щиплет детей. Как ты собираешься объяснять родителям, почему их дети возвращаются из школы без носков?

— Просто. Я скажу им, как решить эту проблему. — Оливия раздраженно вздыхает. Не понимаю. Кажется, она слишком много думает о том, что остальные родители считают, что с нашим мальчиком что-то не так. — Я разберусь, — заверяю ее, глядя на свои пальцы, запутавшиеся в ее локонах. Я хмурюсь, переводя взгляд на Ливи. — Что-то в тебе изменилось. Не знаю, почему я не заметил этого раньше.

Я начинаю беспокоиться, когда замечаю ее виноватый взгляд. Она встает с моих колен, приводя себя в порядок. Я поднимаюсь с дивана, сужая глаза.

— Я вижу мою милую девочку насквозь, и сейчас она в чем-то виновата.

Она с вызовом смотрит на меня, сердито сверкая глазами так, что я почти пригвожден к стене позади.

— Я срезала дюйм!

Ахаю.

Я так и знал!

— Ты постриглась!

— У меня секлись кончики! — спорит она. — И вид становился ужасным!

— Нет, ничего подобного! — с отвращением отвечаю я, поджимая губы. — Почему ты так со мной поступила?

— Я сделала это не с тобой, а с собой!

— О, — возмущенно смеюсь я, — вот как, да?

Я иду в ванную, зная, что она преследует меня.

— Не смей, Миллер!

— Я дал тебе обещание. И сдержу его.

Я открываю шкаф и достаю машинку для стрижки, демонстративно вставляя вилку в розетку. Она подстриглась!

— Дюйм и все! Они все также тянутся до поясницы!

— Не важно! — рявкаю я, поднося машинку к голове с твердым намерением довести дело до конца.

— Отлично, — спокойно говорит она, сбивая меня с толку, — сбривай волосы. Я все равно буду тебя любить.

Рука замирает, и краем глаза я кошусь на нее. С дерзким видом Оливия прислоняется к дверному косяку.

— Подстригусь, — угрожаю я, поднося машинку ближе к голове.

— Это ты так говоришь, — подначивает она.

— Хорошо, — отвечаю я, наблюдая в зеркало, как машинка все приближается к моим темный волосам. — Черт, — спокойно говорю я, опуская руку. Не могу сделать это. Вот так и всматриваюсь в свое побежденное отражение, когда Оливия появляется сзади меня.

— Ты все так же очаровываешь меня, Миллер Харт. — Она протягивает руку к мочке моего уха и играет с ней, совсем не обращая внимания на свою победу. — Я лишь немного подстриглась.

Вздыхаю, понимая, что перегибаю палку, но мне трудно вступать в спор с самим собой.

— Я тоже тебя люблю. Дай я тебя обниму.

Она повинуется, протискиваясь между мной и раковиной.

— Мне нужно на работу.

Она нарушает мое блаженство, отстраняясь и целуя меня в нос.

— Знаю, — уныло соглашаюсь я. — Мы с моим мальчиком собираемся навестить бабушку, когда я заберу его из школы.

— Отлично.

— Потом пойдем к этому глупому психотерапевту.

Она радостно улыбается и крепко обнимает меня.

— Спасибо.

Я не спорю. Могу побурчать, но не стану отрицать, что люблю проводить время со своим малышом.

— Потанцуем?

— Здесь?

— Нет.

Я беру ее за руку, замечая на ее лице любопытство, и веду в клуб.

— Мне нужно на работу, Миллер, — настаивает она, смеясь. Тем самым подтверждая, что не торопится. Впрочем, это не важно, выхода у нее все равно нет. Поэтому когда мы заходим в клуб, я веду ее в центр танцпола, а сам направляюсь к стойке ди-джея. Когда вижу огромное количество кнопок и переключателей, я хмурюсь.

— Черт! — ругаюсь себе под нос. Нажимаю и щелкаю все, что попадается на глаза, до тех пор, пока не оживают динамики.

— Что ты хочешь, чтобы я поставил, дорогая? — интересуюсь, просматривая бесконечные треки на экране компьютера.

— Давай что-нибудь энергичное. У меня будет долгий день.