Одна откровенная ночь - Джоди Малпас

Он опускает мои ноги и опирается на руки, своим гибким телом заключая меня в ловушку. Я раздвигаю бедра еще шире, предоставляя ему лучший доступ, Миллер приближает лицо к моему, и мы ловим дыхание друг друга. Встречаемся взглядами, и движения его бедер медленно приближают нас к вершине удовольствия.

Зарываюсь руками ему в волосы и тяну за непослушные пряди, пока сжимаю мышцы вокруг члена.

— Черт, да! Повтори. — Его отчужденный вид и грубый тон подстегивают мою дерзость. Снова сжимаю его, когда Миллер твердой плотью касается моей самой сокровенной части. — О, чеерт.

Получаю невероятное наслаждение, когда вижу, как он опускает подбородок, и чувствую, как его тело содрогается от удовольствия. То, что я в силах сделать его настолько уязвимым в такие моменты, придает мне уверенности. Миллер открыт передо мной. Беззащитен. Уязвим и в то же время полон сил. Поднимаю бедра и наслаждаюсь, наблюдая, как он рассыпается надо мной вдребезги. Изо всех сил сжимаю его при каждом толчке. Черты его идеального лица искажаются, и я вижу в его пронзительных синих глазах лихорадочное возбуждение.

— Ты обезоружила меня, Оливия Тейлор. Вывернула наизнанку, черт побери. — Он переворачивается и сажает меня к себе на колени. — Давай, — тон у него резкий, полный отчаянного желания, — заставь меня кончить.

Когда мы неожиданно меняемся местами, Миллер проникает в меня еще глубже, из-за чего я слегка морщусь. Сильные руки обхватывают мои бедра, пальцами сжимая плоть. Будучи полностью в его власти, задерживаю дыхание, пытаясь приспособиться к внушительному размеру в новой позе.

— Двигайся, сладкая девочка, — он резко поднимает бедра, я вскрикиваю и хлопаю его по груди, — не медли!

Грубое восклицание подхлестывает меня, и я начинаю вращать бедрами, не обращая внимания на острую боль и концентрируясь лишь на сменяющих ее вспышках удовольствия. Он стонет и помогает, подаваясь мне навстречу. Я становлюсь все уверенней, видя, как он наблюдает за каждым моим движением, подталкивающим нас к краю.

— Я сейчас кончу, Оливия.

— Да! — выкрикиваю я и поднимаюсь, чтобы вновь опуститься. Грубо выругавшись, он ставит меня на четвереньки. Хватает за бедра и удовлетворенно рычит, врезаясь со всей силы. — О боже! Миллер!

— Ты чувствуешь меня, да, Ливи? Прими все, что я могу дать.

Еще несколько сильных толчков, и он бросает меня в бездну наслаждения. Падаю на ковер и содрогаюсь от нахлынувшего удовольствия. В полубессознательном состоянии ощущаю, как Миллер выходит из меня, продолжая сыпать проклятиями, и опускается сверху; переместив бедра, членом скользит между ягодиц, бормочет себе под нос, покусывает шею и вновь направляется к моему дрожащему центру. Я настолько восхитительно себя чувствую, что совсем не переживаю из-за того, что кончила раньше Миллера. Ощущаю равномерную пульсацию плоти, скользящей внутри, пока он неторопливо входит и выходит из меня. А потом он кончает, тихо ругаясь.

Открываю глаза, тяжело дыша, уставляюсь на кремовый мех ковра, и пытаюсь привести мысли в порядок.

— Ты не причинил мне вреда, — шепчу хриплым голосом. Знаю, что это будет первый вопрос, как только он переведет дыхание. Все чаще проявляется тот звериный облик, который Миллер скрывает от меня. Он все еще боготворит меня.

Удовлетворенно вздохнув, я вытягиваю руки, когда Миллер выходит из меня. Он оставляет жалящие поцелуи на плечах, затем продвигается вниз по позвоночнику, облизывая и покусывая кожу. Я закрываю глаза, пока он продолжает неспешно водить губами по моей спине, спускаясь к попе. Миллер сильно впивается зубами в кожу, но я настолько измучена, что не в силах ни вскрикнуть, ни пошевелиться, чтобы остановить его. Ощущаю, как он, утолив голод, двигается вверх, опускается на меня и скользит ладонями по моим рукам, пока не берет за кисти. Переплетает наши пальцы, прижимается лицом к моей шее и выдыхает; мы оба расслабляемся.

— Закрой глаза, — бормочет он.