Задерживать дыхание совсем не трудно. После знакомства с Миллером, когда он дарил мне благоговейные поцелуи или доводил до оргазма, дразня в самом интимном месте, я приноровилась. Из-за отсутствия зрения и слуха все, что я ощущаю — это он. Сильные руки смывают кондиционер и в то же время избавляют меня от бессилия. Но вдруг ладонь оставляет мою голову и скользит по лицу к горлу. Оттуда к груди. А затем к набухшему холмику. Соски начинает покалывать в предвкушении. Она восхитительно кружит вокруг, а потом скользит по животу к внутренней стороне бедра. Я напрягаюсь под водой и изо всех сил стараюсь не шевелиться, чтобы сохранить кислород. Темнота и тишина усиливают другие органы чувств, в частности осязание. Миллер проводит пальцем по дрожащим лепесткам и глубоко входит в меня. Мои руки вылетают из воды и хватаются за край ванны; я стремительно выныриваю, потому что должна запечатлеть каждое восхитительное мгновение поклонения мне Миллером, а именно его совершенное лицо, преисполненное удовольствия.

Задыхаюсь, поспешно втягивая воздух в легкие, а Миллер лениво изводит меня.

— Хммм. — Запрокидываю голову назад, позволяя ей безвольно упасть набок так, что могу наблюдать за Миллером, пока он доставляет мне удовольствие искусными пальцами.

— Нравится? — Его голос груб, а глаза потемнели.

Киваю и прикусываю нижнюю губу, стремясь сжать каждую внутреннюю мышцу, чтобы унять дрожь внизу живота. Но я теряю весь настрой, когда он прикасается большим пальцем к клитору и начинает выводить тщательные, сводящие с ума круги по чувствительному бугорку.

— Так хорошо. — У меня сбивается дыхание, а когда он приоткрывает рот и садится боком у ванны для лучшего доступа, наслаждение только увеличивается. Миллер медленно отступает, наши взгляды встречаются, и он толкается обратно, от него волнами исходит удовольствие и восторг. Меня начинает трясти. — Миллер, пожалуйста, — упрашиваю я, бездумно качая головой от отчаяния, — позволь мне кончить.

Моя просьба не остается незамеченной. Он так же отчаянно, как и я, хочет забыть произошедшую в кабинете ссору. Миллер наклоняется над ванной, не прекращая двигать рукой во мне, наши губы сталкиваются и он целует меня, доводя до кульминации. Я кусаю его за нижнюю губу, когда оргазм берет надо мной верх. Вероятно, я причиняю ему боль зубами, но это не останавливает Миллера и его решимость сгладить последствия ссоры. Меня одолевают безжалостные вспышки наслаждения, снова и снова, пока не иссякают силы. Тело неистово содрогается, расплескивая воду вокруг, а затем обмякает. Теперь я истощена по совсем другой причине, и эта усталость гораздо приятней предыдущей.

— Спасибо, — бормочу сквозь хриплое дыхание, пытаясь держать глаза открытыми.

— Никогда не благодари меня, Оливия Тейлор.

Я тяжело дышу, вбирая в себя последствия ошеломляющего взрыва.

— Прости за причиненную боль.

Миллер улыбается. Слегка, но даже это доставляет наслаждение. С каждым днем я нуждаюсь в его улыбке все больше и больше. Глубоко вздохнув, он вынимает из меня пальцы и проводит ими по коже, пока не добирается до щеки. Я знаю, что он собирается сказать.

— Ты не можешь причинить мне физическую боль, Оливия.

Согласно кивнув, я позволяю помочь выбраться себе из ванны и закутаться в полотенце. Взяв еще одно с ближайшей полки, он начинает вытирать мне волосы, убирая излишки воды.