Она тут же изменилась в лице и широко распахнула глаза.

Кира поразило ощущение того, что он уже переживал подобный момент в прошлом, как будто он провалился в люк между настоящим и прошлым.

— Я уже называл тебя так раньше, — хрипло проговорил он.

— Да, — слегка задыхаясь, подтвердила Меррит. — Ты больше ничего не вспомнил?

— Нет, только то, что говорил эти слова тебе раньше и…

Сердце глухо забилось в груди, его удары отдавались по всему телу и сосредотачивались в паху. Кир не на шутку встревожился, когда понял, что начинает возбуждаться, его плоть дёрнулась несколько раз и напряглась. Невнятно выругавшись, он сел. Рёбра пронзила острая боль.

— В чём дело? — обеспокоенно спросила Меррит. — Осторожнее, ты причинишь себе вред… позволь мне…

Одну руку она положила ему на плечо, другую на спину. От нежного, но решительного прикосновения её ладоней, его затопило вожделение. В голове Кира словно открылся новый шлюз, и на мгновение он представил их с Меррит вдвоём в постели, ощутил её дыхание у своего уха, пульсирующую шелковистую женскую плоть, которая сжимала его член, пока он проникал в её глубины, чувствуя ответный трепет…

— Не прикасайся ко мне, — чересчур грубо бросил он.

Меррит отдёрнула руки.

Кир наклонился вперёд, оперевшись руками о бёдра. Она стояла слишком близко, её нежный аромат лишь сильнее его распалял. У него закружилась голова, он стал задыхаться от недостатка кислорода. Кир мрачно сосредоточился на боли в рёбрах, чтобы подавить вспышку вожделения.

Нет… он никогда с ней не спал. Она бы ему не позволила, и, видит бог, он бы не стал даже пытаться.

Стараясь обуздать неуправляемое желание, Кир услышал пронзительные вопли, которые становились всё более настойчивыми. Детский плач. Подняв голову, он посмотрел на дверной проём, в котором стояла леди Фиби Рэвенел с егозливым младенцем на руках.

"Чёрт меня подери", — мрачно подумал Кир.

После завтрака они с Меррит имели долгий непростой разговор, полный откровений о давнем романе герцога с Корделией, леди Ормонд, и его последствиях, одним из которых, скорее всего, стал сам Кир. А это означало, что рыжеволосая женщина на пороге вполне могла быть его сводной сестрой, а вопящий бесёнок — племянницей.

Родители Кира были уже немолодыми, поэтому он не рассчитывал, что у него может появиться брат или сестра. Шумная компания друзей заменила ему братьев, а мужчины на винокурне считались членами семьи. Странно думать о том, что у него есть сестра. Кира потряс тот факт, что впервые в жизни перед ним стоял человек… женщина, с которой его, возможно, связывали кровные узы. И не просто женщина, а леди благородных кровей. О чём им говорить, ведь между ними нет ничего общего?

Но, чем дольше он смотрел на леди Фиби, тем сильнее она напоминала ему обычную молодую мать с Айлея, которая не высыпается и не всегда понимает, чего хочет её ребёнок. Она обладала каким-то живым внутренним сиянием, "кэнти", как выразился бы шотландец, обозначая этим словом танцующее пламя свечи.

— Прошу прощения, — извинилась Фиби с забавной гримасой, пытаясь угомонить беспокойного младенца. — Я подумала, что мы могли бы нанести вам краткий визит, но у дочки, похоже, другие планы. Возможно, мы заглянем к вам попозже.

"Она нервничает, — подумал Кир. — Точно так же, как и я".

Его взгляд переместился на несчастную извивающуюся среди вороха белых оборок малышку, её пухлые ножки в чулках крутились, как паруса ветряной мельницы. Одной маленькой белой пинетки не хватало. При виде большого розового банта на голове девочки, который был повязан на пучке морковно-рыжих волос в безуспешной попытке их укротить, Кир не смог сдержать улыбки.

— Не торопитесь уходить, — сказал он и поднялся на ноги.

Желая помочь, Меррит поспешила к Фиби и малышке.

— Она голодна?

Фиби расстроено покачала головой.