Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

– Кроме монархов.

– Да. Им предстоит долгий путь.

– Путешествие в тысячи километров.

– Для таких крошек это целая вечность.

Мы стояли в теплой, влажной теплице, капли воды конденсировались на стеклах окон и стекали по ним маленькими потоками.

– Ты видела, как монархи вылупляются из куколок? – спросил Трой.

Я покачала головой.

Он привел меня в темную комнату, где бабочки вылуплялись из висящих коконов, расправляли крылышки и отправлялись в свой первый полет.

– Вот монархи. – Он показал на ярко-зеленых куколок с золотистым краем. – Видишь, вон те, которые становятся прозрачными?

Я ахнула, увидев, как внутри сложены оранжево-черные крылья, как они расправляются, выпуская на свет новую бабочку.

– Посмотри! Вон та! Она начала открываться.

Мы смотрели, как бабочка выбирается задом наперед из своего кокона на свободу и приветствует мир, раскрывая крохотные крылья. Она села на пустую шкурку и начала открывать и закрывать крылышки, наполняя их жидкостью из резервуара на распухшем брюшке. Крылья расправлялись, а тельце принимало нормальные пропорции. Бабочка отдыхала.

– Через несколько часов крылья высохнут и затвердеют, и она взлетит в первый раз, – объяснил Трой. – Как вон та.

Он указал на недавно вылупившуюся бабочку, которая медленно, но все быстрее и быстрее махала крылышками перед первой попыткой взлететь.

Новый монарх взмыл в воздух и присоединился к сотням других летающих вокруг нас бабочек.

– Как красиво, – прошептала я.

Трой обнял меня, и мы следили за бабочкой до тех пор, пока она не исчезла из виду, смешавшись с остальными.

– Если рак все же вернется, запомни меня такой, – сказала я, прижимаясь к нему щекой. – Мне кажется, что я завершила свое путешествие, что прошла тысячу долгих, мучительных километров, но сейчас могу летать – свободно и легко, исчезая вместе со вздохами там, куда улетело множество других душ.

Он не ответил.

Вокруг нас повсюду в теплом влажном воздухе парили прекрасные бабочки, расправляя переливчатые крылья на цветах и листьях.

– Ничто не отнимет тебя у меня. – Он властно сжал меня руками. – Когда мы вернемся, мы тут же поженимся. И будем жить вместе долго и счастливо. Слышишь, Свекла?

Я кивнула не в силах совладать с комком в горле.

Мы пошли к выходу, крепко держась за руки.

– Смотри, Трой! Какой сияющий голубой! – указала я на бабочку, которая пила из лужицы воды на дорожке.

Мы присели и нагнулись, чтобы рассмотреть ее.

– Голубая морфо, – сказал он.

Мы смотрели на бабочку с разных сторон. У меня захватило дыхание – ее крылышки были точно такого же цвета, как глаза Троя.

– Она прекрасна, – сказала я.

– Даже рядом не стояла с моей Свекольной Бабочкой.

Я улыбнулась, поняв, что мы, прижавшись щеками к плиткам дорожки, смотрели друг на друга.

– Не двигайся! – прошептала я. – У тебя на плече бабочка.

Он слегка прищурился.

– Пятнадцать лет прошло, а ты все еще надеешься поймать меня на эту шутку?

– Восемнадцать, – сказала я. – И у тебя на плече правда бабочка.

– Какого цвета? – спросил он.

– Это монарх.

Трой лежал тихо, а я смотрела, как бабочка раскрывает и закрывает крылья.

– Интересно, как далеко улетела твоя та, – сказал он.

– До самого Великого Духа.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что мое желание исполнилось. Я нашла свои крылья, Жуткая Вишня.

49. Водопады и радуги

10 августа 2001 года

Мы стояли в пробке машин, направляющихся к Ниагарскому водопаду. Сила падающей воды, выливающейся из Великих озер, захватывала дух. Мелкие брызги покрывали наши шлемы туманом, сквозь который проглядывали светящиеся вывески казино и многоэтажных отелей. Трой заехал на небольшую парковку и снял шлем.

– Все готово? – спросил он охранника.