Пятьдесят три письма моему любимому - Лейла Аттар (2022)

– Я знаю, но подумал, может, ты попробуешь? Хорошо, что я не включил этот пункт в свой план соблазнения. – Он налил себе бокал.

– Да? И какой же у тебя был план?

– Эй, ну я же купил тебе целую упаковку трусов. Все знают, что это признак высокого уровня нежности.

– Не вешай мне лапшу на уши, – засмеялась я, вылавливая из коробочки остатки лапши. Потом потянулась и зевнула.

– Иди ложись, а я пока уберу тут. – Он задул свечи и начал собирать остатки с ковра.

– Точно?

– Ну… Я надеялся, что это может повысить уровень нежности.

– Ты просто кошмар, – сказала я. Я люблю тебя.

Я крепко-крепко обняла его и пошла чистить зубы. Я страшно устала, но никогда не чувствовала себя более живой. Мои щеки пылали, и все во мне пело, звенело и вибрировало.

Я легла в постель, наслаждаясь запахом свежевыглаженных простыней. И тут до меня дошло. Я собиралась провести с Троем всю ночь. Никаких взглядов украдкой на часы. Никакой спешки, чтобы забрать детей или успеть на работу. Сердце забилось при мысли, что мы проведем в этой постели многие часы.

Я прислушивалась к звукам льющейся в душе воды, к тому, как он сплевывал в раковину, когда чистил зубы. И эти простые, обычные, ежедневные звуки казались мне интимными до невозможности.

– Ау, – он скользнул в постель.

Я улыбнулась, стараясь не засыпать. Мне не хотелось упустить ни минуты.

– Закрывай глаза. – Он поцеловал их. – Спи. – Его пальцы гладили мою бровь, туда-сюда. – Пусть все пройдет. – Он отвел с моего лица прядь волос.

Я чувствовала, что уплываю.

– Как, никаких нежностей? – пробормотала я.

– А это, по-твоему, что? Да это нежность седьмого уровня, – его голос начал затихать.

Его объятия – самое лучшее место в целом мире.

33. Скажи мне

6 августа 2000 года (1)

Сквозь выцветшие белые ставни начали пробиваться первые лучи рассвета. Я не сразу поняла, где я. Рука Троя лежала у меня на талии, наши ноги сплелись под простынями.

На его лицо падал мягкий утренний свет, который постепенно становился все ярче. С закрытыми глазами и расслабленными лицевыми мышцами он походил на ангела. Ангела с утренней щетиной. Может, мне просто так казалось, потому что я смотрела на Троя через призму своего сердца, а на его лицо падал отсвет восходящего солнца. Мой взгляд скользил по линии его губ, по невыносимо густым ресницам, по пряди волос, упавшей на темный изгиб бровей. Я смежила веки, стараясь сохранить эти минуты, этот его портрет, в тайных архивах своего сердца.

Я провела пальцем по деревянным бусинам у него на шее, пробежала по колючей проволоке тату вокруг бицепса. Он шевельнулся и открыл сонные глаза.

– Привет.

– Привет, – улыбнулась я. Как мне понравился его утренний голос, низкий и хриплый!

Мы смотрели друг на друга, отчасти с интересом, отчасти с недоверием, лежа рядом на одинаковых подушках, впитывая утреннее дыхание друг друга и, как ни странно, наслаждаясь им. Мои губы скользнули по его губам, и я втянула в рот его нижнюю губу.

Он зарычал.

– Знаешь, кто ты? – Его палец скользнул по контуру моих губ, и я втянула его в теплый, влажный кокон своего рта. – Голая чувственность. Умоляющая, чтобы ее исследовали.

Я обвела кончик его пальца языком, и наградой мне был тихий стон. Мои губы отыскали его уши, щеки, подбородок. Его горло напряглось, когда он ощутил на теле тяжесть моих грудей. Его руки скользнули мне под майку, но я отбросила их. И он не сразу понял причину блеска моих глаз. Но, поняв, откинулся на спину, смирив свою страсть и с готовностью подвергаясь моим исследованиям.

Я провела пальцами по выступающим мускулам его плеч, слегка прикусила за шею. Обвела языком сосок, легкими касаниями дразня чувствительную зону вокруг него. Жаркое дыхание сменялось влажными поцелуями. Я медленно опускалась, скользя губами по твердым кубикам живота, погружая язык в ямку пупка.