— Вставать в шесть! Это же садизм! — ныли сони, с трудом отрывая головы от подушек и тут же опуская их снова. Наконец, подгоняемые взрослыми, все же поднялись, но на невыспавшихся лицах еще долго было написано страстное желание вернуться обратно в постель.

Оптимистам погода занимавшегося дня казалась идеальной: небо было ясным, день обещал быть погожим.

Пессимисты придирались ко всему — даже солнце, блеснувшее из-за верхушек елок, казалось им раскаленным.

— Вы только посмотрите! — восклицал озабоченный Акула, вглядываясь в термометр. — Пока мы завтракали, стало жарче на целых три градуса!

— Не жарче, а теплее, — поправила его Лена. — И чего тебе не нравится? Хорошо! Солнышко!

— Через два часа придется вспоминать законы выживания в тропических джунглях, — бормотал Акула. — И это с пятнадцатью килограммами за плечами!

Рюкзаки действительно получились огромными: палатки, спальники, одежда, продукты — даже самого необходимого набралось так много, что трудно было представить, какие плечи выдержат такую тяжесть. Но Марина все же попыталась засунуть в плотно набитый рюкзак еще и свой дневник, надеясь выкроить пару минут на привале или же вечером, чтобы записать самые свежие впечатления.

Между тем солнце медленно выползло из-за леса и теперь сияло во всю мощь.

Отряд уже позавтракал, туристы собрались в холле, и тут вдруг нервозность пессимистов получила неожиданную поддержку — по радио передали о надвигающейся грозе.

— Ну вот! Что я говорил! — Акула радостно потирал руки — казалось, он был даже рад неожиданным затруднениям, подтверждавшим мрачные прогнозы.

Если на Акулу можно было махнуть рукой, то к прогнозу все-таки следовало прислушаться, поэтому вожатым пришлось на ходу менять планы.

— Ну, вот что. Сделаем так. Поход будет, но только для желающих. Ничего не поделаешь, форс-мажорные обстоятельства! — развел руками Андрей. Он учился в юридическом институте, потому знал множество незнакомых слов. — Кто хочет, может остаться в лагере с Анной Павловной. Остальным объявляю нулевую готовность!

Такое решение устроило всех — самые изнеженные, ехидно пожелав остальным счастливого пути, тут же побежали в корпус. А самые закаленные вскинули на плечи рюкзаки и бодро шагнули под ласковые, но обещающие быть недолгими солнечные лучи.

Смельчаков оказалось больше, чем осторожных, — из тридцати человек пятого отряда в лагере остались только восемь. Остальные двадцать два под предводительством Андрея бодро пересекли территорию спящего лагеря и вошли в лес. Здесь было прохладно, плотные кроны деревьев защищали от палящих лучей, идти по хвое и утоптанной тропинке было легко и удобно.

— А по-моему, даже хорошо, что солнышко, — улыбнулась Лена. Тяжелый рюкзак, казалось, совершенно не тяготил ее, ноша ни на сантиметр не пригибала ее к земле. — Я жару люблю больше, чем холод. Одеться можно полегче, вещей тащить меньше.

Лена шла следом за ведущим — Андреем. Одета она была, как и остальные, действительно легко — в футболку, шорты и кроссовки.

— А по мне лучше бы пасмурно или небольшой дождик, — кряхтела Оля. Ей ноша давалась нелегко: казалось, что под тяжестью огромного рюкзака она вот-вот опрокинется навзничь.

Последними друг за другом шли Паша, Марина и Петя.

— Дураки они все-таки, что не пошли! — вдыхая ароматный, терпкий воздух, размышляла вслух Лена. — И чего им там без нас делать! Тренировки отменили, репетиции тоже… Скукотища!

— Согласна. К тому же быть в лагере и не пойти в поход — это глупо! — подала голос Марина. — А Симону и Надьке и вовсе не мешало бы скинуть по парочке килограммов!

Однако бодрости хватило только на первый час пути. К концу второго многие выдохлись настолько, что, не объяви Андрей привал, рухнули бы прямо на тропинку.

— Пятнадцать минут! — выкрикнул вожатый, скидывая рюкзак. — Нельзя терять темпа.