Распутье - Тальяна Орлова, Егор Серебрянский (2020)

Я спиной нащупала стену, села. Ноги замерзли, а руки резало острым пластиком. Слишком долго. Или со мной вообще разговаривать не собираются, или заказчика здесь нет. Похоже, я угадала с последним – по внутренним ощущениям через час шум начал приближаться ко мне, а потом мужским голосом деловито приказал:

– Ведите ее наверх.

И снова потащили, теперь по лестницам. А от мешка освободили после остановки. Глубокий вдох, волосы противно липнут ко лбу, но первое, что я вижу, – дуло пистолета. Так со временем и привыкну к этому ощущению.

– Руки развяжи, – попросила я спокойно – в данном случае исполнение или неисполнение просьбы не имело большого значения, но сам ответ нужно услышать для того, чтобы определиться со стратегией дальнейшего поведения. Пижон не просто так учил улавливать первые реакции – самое поверхностное отношение к новому игроку и определяет его стратегию за столом. Увидела короткое смятение в глазах и добавила в голос слезливости: – Пожалуйста! До крови натерло!

Но ответил мне не мужик, а женский голос повторил:

– Развяжи ей руки, Гриша. Не будем начинать с истерики тупой куклы. Успеется еще.

Кажется, я даже не удивилась, увидев заказчицу. Она стояла перед большим столом, сложив на груди руки. Гордая и элегантная, как обычно. Но поприветствовать не успела, из-за спины раздался голос Коши, которого втолкнули следом за мной:

– Сколько лет, сколько зим, Ирина Михайловна! Никогда не думал, что именно с вами будем тайком встречаться.

Женщина слегка изогнула бровь, а голос у нее стал звонче:

– Гриша, зачем вы вообще сюда его тащили? Это ж правая рука Ивана!

– Левая, – поправил Коша. – Я ж левша.

– Зато Иван правша. – Она выдавила улыбку и покачала головой. – Гриша, а разве она не должна быть с телохранительницей?

– Та уехала, – объяснил мужик. – Нас не отследила, ничего не заметила, мы сработали идеально. Потому, подозреваю, что сейчас рвет к Морозову сообщать, что его женушка пропала с радаров. Если повезет, то он ее на месте и прихлопнет. Их машину утащили эвакуатором. Обыскали – никаких маячков. Чистая работа, вы зря ругаетесь.

– А я не ругаюсь… – Ирина Михайловна даже сделала шаг к Коше, заглядывая ему в лицо. – Наоборот, не ожидала, что его можно поймать так запросто, еще и случайно. Двух зайцев, Гриш, двух зайцев…

Она произносила слова задумчиво, как будто боялась обрадоваться или сопоставляла, что делать с такими козырями. Коше руки, конечно, никто освобождать не планировал. Еще и несколько мужчин держали нас на прицеле. Мне уже несколько человек говорили, что мое преимущество – в неожиданности, в отсутствии у людей страха перед наманикюренной фифой. И вот даже подтверждения имеются. Но пока лучше не выходить из тени.

– Ирина Михайловна, так зачем я здесь? – я говорила спокойно и вежливо, все еще не видя в женщине угрозы. Весь страх прошел, когда я увидела заказчика нашего похищения, и просто не могла назначить ее самым главным своим врагом. – Не думала, что вы настолько меня ненавидите.

– Ненавижу? – она с трудом оторвала взгляд от Коши и перевела на меня. – Лиза, у меня к тебе никакой ненависти нет. Одно сочувствие. Мне пришлось годами изображать истеричку, чтобы Ваня сам поднял вопрос о разводе. А потом уныло плестись из дома, чтобы он не заподозрил, как я счастлива. Тебе хватило ума не рожать ему детей – мне нет. И я была обязана уйти сама, как и спасти детей от этого морального урода. Знаешь, как он воспитывал сыновей? Ваня с самого их рождения пытался разглядеть что-то свое – и выходил из себя, видя, что они не такие. Что они не из тех, на кого он свои наркорынки и киллеров перевалит.

Я потирала руки, разгоняя кровь, и хмурилась.

– Догадываюсь, – ответила серьезно. – Но тогда тем более не понимаю, зачем вам я. Вам повезло спастись, мне – пока нет. Вот только именно в нашей с вами войне я никакого толку не вижу. Лично мне любой союзник необходим. А вам?