Король на краю света - Артур Филлипс (2022)

То ли насмешница-судьба, то ли смердящие демоны вышвырнули его на крошечный, влажный и ветреный остров, невероятно далекий от цивилизации, от дома, от любви, и он остался там, словно потерпевший кораблекрушение, будто пария. Он стоял один на этом острове, населенном, как в детской сказке, дикарями, еретиками и слабоумными, а больше всего профессиональными лжецами, чьи речи неизменно сбивали с пути истинного. То, с какой быстротой все изменилось, могло бы привести в замешательство самого Господа, если бы Он решил взглянуть на происходящее: за считаные месяцы — считаные дни! — уважаемый и удачливый человек превратился в раба; человек, знавший свое почетное место, сделался объектом чужой щедрости или презрения. Он почти мгновенно был отрезан от своей преданной семьи, от своей страны, оторван даже от любящего Бога и брошен скитаться в одиночестве в пустыне вдали от всего, чем дорожил.

И все, пряча фальшивые улыбки, поздравили его с изгнанием.

Когда жизнь преподносит людям награду за наградой, воздавая должное их уму, они начинают верить, что ум способен бесконечно служить защитой, что им отведено заслуженное, незыблемое и привилегированное место в мире, сотворенном Аллахом, что они по сути своей никоим образом не схожи — и никогда не будут схожи — с теми, кому не повезло. Но Махмуд Эззедин, начав свое долгое и неуклюжее погружение в дипломатию и шпионаж, придворную политику, интриги иноземцев, религиозные войны, был огорошен, словно человек, попавший в ловушку событий, выходящих за рамки его понимания. Он поглупел — или вынужден был признать, что всегда был глупцом. Он упустил из виду симптом, а когда его предупредили, отреагировал инстинктивно и бестолково. И так случилось, что в ту эпоху, когда лишь везучие доживали до пятидесяти, у Махмуда Эззедина десяток лет отняли с той легкостью, с какой воришка срезает кошелек в переполненном театре.

Десять лет спустя, когда доктора рвало посреди шотландской пустоши, где рядом не было ни души, он понял, что от высокомерия и глупости так и не исцелился.

Махмуду Эззедину предстояло стать подарком — олицетворением чьей-то щедрости — еще четыре раза.

15

Мой сын,

Господь всеведущий и милостивый воздвигает на пути человека такие препятствия, которые Он сочтет необходимыми, и нам следует не требовать объяснений или оплакивать свою участь, но любить наши страдания так, как мы любим Его. Аллах всеведущ, и Аллах не прислушивается ни к человечьим жалобам, ни к собачьему вою.

Я не вернусь к вам, как ожидал, и когда посольство прибудет в Блистательную Порту, меня не будет среди его участников.

Тот, кто принесет вам это письмо — мой друг, и он станет вашим другом. Он может посчитать благоразумным, чтобы вы с матерью отправились с ним подальше от нашего дома, возможно, подальше от Константинии, до тех пор, пока я не смогу воссоединиться с вами и защитить вас.

Это трудная задача, но я прошу тебя выполнить ее, поскольку ты юный мужчина: пожалуйста, скажи своей матери, что я вернусь, когда Всевышний соблаговолит так устроить, и что если на то будет моя воля, мое возвращение не заставит себя долго ждать. Ее супруг жив и страдает только от разлуки. Пожалуйста, читай ей эти слова так часто, как она того пожелает. Я задерживаюсь, я всего лишь задерживаюсь.

Часть вторая

Джеффри Беллок, 1601 г

Меньше опасности в том, чтобы бояться слишком многого, чем слишком малого.

Сэр Фрэнсис Уолсингем

1

— Все еще ничего? — спросил Роберт Сесил{20}, вытирая глаза с таким видом, словно именно он лежал в постели изнуренный, сам себя измучив голодом, и развлекал сидящую рядом Смерть.

— Выпила глоток вина.

— Но не поела?

Придворная дама покачала головой, поэтому Сесил прошел мимо нее и опустился на низкий табурет рядом с королевской кроватью, испытывая легкую боль в горбатой спине.