Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - Эрл Гарднер (2022)

— Я получила это письмо и не представляла, как поступить. Все было бы по-другому, если бы я думала, что в нем есть хоть доля правды, но я абсолютно точно знала, что ее там нет. Потом позвонили вы с известием о миссис Каддо, и я попыталась дать вам уклончивый ответ. На какое-то мгновение я подумала, что было бы неплохо, если бы Долорес Каддо заглянула к Розе и устроила сцену. Тогда Розе было бы, о чем подумать.

— Но письмо уже пришло к вам, когда я позвонил?

— Да.

— И что вы сделали после разговора со мной?

— Какое-то время я обдумывала ситуацию, затем решила позвонить Розе. Она была дома, и я сказала, что хотела бы с ней встретиться. Я собиралась предупредить ее по телефону о миссис Каддо. Поведение Розы полностью отличалось от манеры, в которой написано письмо, — она плакала и попросила: «Марлин, дорогая, не могла бы ты сейчас зайти ко мне? Пожалуйста».

— Что вы сделали?

— Прыгнула в машину и помчалась сюда.

— А потом?

— Когда я приехала, Роза сказала: «Марлин, я хочу поговорить с тобой, но мне вначале нужно успокоиться. Не могли бы мы поехать на корты и сыграть несколько сетов, а уже потом все обсудить?» Я согласилась, но объяснила, что мне придется вернуться домой за спортивной формой и ракеткой. Я решила переодеться у нее.

— Как она отреагировала?

— Дала мне ключ, сказав, чтобы я сама открывала дверь, когда вернусь. Она добавила, что нечестно поступила со мной, но теперь все будет по-другому. Я отправилась назад, по пути остановилась в бакалейной лавке, чтобы купить продуктов, взяла ракетку и форму и вернулась сюда. Я увидела, что входная дверь приоткрыта на дюйм или два, поэтому ключ мне не потребовался. Я поднялась на второй этаж — и обнаружила ее. Я сразу же позвонила вам.

— Вы приехали сюда прямо из вашей квартиры?

— Нет, я вначале заглянула в банк.

— Зачем?

— Я точно не знала, как сложится разговор с Розой. Наверное, я поступила глупо, но я подумала, что она хочет денег и что я, может, и дам ей сколько-то. Мистер Эндикотт подарил моей матери кое-какие драгоценности еще до смерти. Некоторые из них представляли собой семейные реликвии, но среди них были и современные. Мать продала кое-что, и эти деньги после ее смерти перешли ко мне. У нас был общий счет, но на нем осталось мало денег. Я понимала, что если мне удастся договориться с Розой, то потребуются еще деньги. Я отправилась в банк, чтобы выяснить, не смогу ли я их как-либо получить в случае необходимости.

— И что вам сказали?

— Они были очень милы.

— Вы не стали объяснять, зачем вам деньги?

— Без подробностей. Просто заявила, что в связи с оспариванием завещания у меня предвидятся расходы, и я пытаюсь защитить свое наследство. В банке объяснили, что, будучи неуверенными в исходе моего дела, они, в разумных пределах, предоставят мне деньги при условии, что на случай отрицательного решения суда я оставлю им в залог драгоценности.

— В банке вас прямо сейчас не просили представить драгоценности?

— Нет.

— В какую сумму они оцениваются?

— Около семидесяти пяти тысяч долларов — то, что осталось.

— Ваша мать многое продала?

— Нет, на пять или шесть тысяч.

— В котором часу вы говорили с Розой Килинг по телефону?

— Примерно в десять минут двенадцатого.

— А затем вы приехали сюда?

— Да.

— Когда?

— В одиннадцать двадцать пять или около того.

— А когда вы вернулись?

— За четыре или пять минут до звонка вам.

— Что вы здесь обнаружили?

— Как я уже сказала, дверь была приоткрыта. Я вошла и закрыла ее за собой. Сейчас все остается так, как тогда.

— В какие комнаты вы заходили?

— Не дальше спальни. Я закричала: «Эй, Роза!», заглянула в спальню и… вы сами знаете, что я там увидела. Меня чуть не вырвало. Я попятилась, добралась до телефона и позвонила вам.